Русская история тоже развивалась не "как у всех". Своей периодической "катастрофичностью" (татарское иго, смутное время и польское нашествие, церковный раскол, петровский перелом, масонское засилье, нашествие наполеоновской Европы и т.д.) она отличалась от созерцательной недвижности Востока, а своим внутренним душевным постоянством - от динамичной и рациональной секуляризации Запада. И тем не менее русская история всегда была связана с развитием западного мира, являясь средоточием смысла не только своей, но и западной, а точнее - всемирной цивилизации. Особенно ясно это стало в ХХ в., все мировые катаклизмы которого связаны с Россией.

Лишь в общемировом контексте и самим русским по-настоящему становится понятно значение России, как это обнаруживали многие наши путешественники и эмигранты, попадая за границу. Причем Запад не только оттеняет собой русскую цивилизацию, давая возможность сравнения. Он демонстрирует нам и свою враждебность. Не со стороны простых людей, им скорее свойственно любопытство к "загадочной русской душе". Враждебность проявляется в действиях правящих кругов Запада как феномен, сопровождающий всю русскую историю и также требующий осознания вместе с ней.

Главная причина этой враждебности в том, что Россия сопротивлялась западному процессу созревания "тайны беззакония". И именно на фоне мировой апостасии Россия обретает свою всемирную роль, отличную от западного пути. Ключевым понятием здесь становится введенное апостолом Павлом понятие "удерживающего", препятствующего воцарению антихриста.

Святые отцы понимали под "удерживающим" сначала сам принцип государственной власти, действующей для защиты "добрых дел" - в противоположность принципу анархии. В те годы это была власть Римской империи, распространявшаяся почти на весь известный европейцам мир.

С перенесением столицы империи в ее восточную часть - в Константинополь (его стали называть Вторым Римом), Римская империя усилила свою "удерживающую" роль тем, что обрела истинную религию, раскрывавшую смысл истории и смысл идущей в ней борьбы между силами добра и зла. Возникает понятие "симфонии" (созвучия) государственной власти и Церкви, разными средствами служащих одной цели. Церковь заботится о душах людей, спасая их для Небесной жизни; государственная власть заботится о жизни земной, ограждая ее, насколько можно, от действия сил зла и создавая для Церкви наиболее благоприятные условия. Так возникает единственный в истории тип должного государственного устройства, которое расширяет масштаб своей задачи за пределы материального мира, беря критерием предназначение человека как бессмертного существа, созданного по образу и подобию Божию.

Отпадение Запада от общей христианской истины было и отпадением от принципа симфонии. Западная Церковь, взяв в свои руки, помимо духовной, также и светскую власть, впала в рациональный соблазн принуждающего, даже карающего христианства (инквизиция). Неудивительно, что "неся всей вселенной свет Христа", она не могла предотвратить геноцид аборигенов на колонизируемых территориях новых материков. В своей гордыне превосходства она стремилась "колонизировать" и православные народы, - что показали уже крестоносцы, разграбившие Константинополь; он пал под натиском мусульман не без этой "христианской" подножки.

Так православный Второй Рим, оставшийся хранителем Истины, стал несомненным удерживающим центром мира. От него русский народ и получил веру, а не от западной Церкви.

С момента крещения Руси Византия (восточная часть Римской империи, ставшая самостоятельной после завоевания Рима варварами в V в.) считала русскую землю как бы своей провинцией, и Константинопольский Патриарх долго был каноническим главою Русской Церкви, до установления русского Патриаршества (1589). То есть Русь стала в церковном смысле частью Византии. Поэтому после Флорентийской унии Константинополя с католиками (1439) и последовавшего завоевания Константинополя турками (1453) - Русь естественно осознает себя преемницей стержневого православного царства истории. Так считали не только представители русского духовенства, назвавшие уже Василия II Царем "новым Константином", но и иностранцы: от православных болгар и сербов до папы Римского...

Перенятие этой преемственности было отражено и в династических браках. Креститель Руси св. Князь Владимир взял в жены византийскую царевну Анну; от дочери византийского Императора родился Великий Князь Киевский Владимир Мономах, которому византийский Император в начале ХII в. прислал царский венец (шапку Мономаха), которым с тех пор венчались на княжение Великие Князья и Цари; от его ветви пошли последующие русские самодержцы. А в конце этого периода - наиболее важный брак (1472) Иоанна III с племянницей последнего, убитого при турецком штурме Константинополя, византийского Императора Софьей Палеолог; она осталавась единственной наследницей Византийского Царства (что напомнил Иоанну III венецианский сенат).

Согласно преданию, мы переняли от Византии и герб - двуглавого орла, в котором можно видеть знак "симфонии" двух властей. Софья Палеолог привезла его с собой в Россию на своих регалиях и поэтому в России двуглавый орел с полным правом получил именно такое государственное значение преемственности от Византийского Царства.

Так возникает понятие "Москва - Третий Рим". Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей пишет (1523-1524): «Яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царьство нашего государя, по пророчьским книгам то есть Ромеиское царство. Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не быти». То есть нам выпала обязанность продолжить существование Римской империи (с концом которой, согласно пророку Даниилу, связывали конец мира), и потом уже некому будет передавать эстафету православного Царства: не будет России - не будет и остального мира, наступит конец истории...

Так что возникновение формулы "Москва - Третий Рим" объясняется вовсе не завоевательной "идеологией русского империализма" (как утверждают на Западе). Это было наследственным перенятием Россией бремени ответственности за судьбу Православия и тем самым - за судьбу мира. В этих словах Русь вовсе не гордится связью с "ветхим" или католическим Римом (гордиться этим православному народу было невозможно!), а осознает себя именно как Удерживающего - как переходящее "Ромейское" царство, стержневое царство истории, роль которого переходит от Византии к Москве. В этом осознании не земная гордыня, а стремление к вселенской ответственности в деле спасения к Царству Небесному, ибо в аналогичном послании (1524-1526) Великому Князю Василию III старец Филофей добавляет:

«Един ты во всеи поднебеснеи христианом царь. Подобает тебе, царю, сие дръжати со страхом Божиим. Убоися Бога, давшего ти ся, не уповаи на злато, богатство и славу, вся бо сия зде собрана и на земли зде остают».

Символично в этой связи и то, что на Руси двуглавый орел дополнился гербовым изображением всадника (позже его отождествили со св. Георгием Победоносцем), поражающего копьем (или царским скипетром) змия - носителя зла. В этом можно видеть еще один из символов России как Удерживающего, соответствующий ее самосознанию еще до падения Византии.

Значение Москвы как Третьего Рима выразилось позже и во внешнеполитическом признании русского Великого Князя Царем (венчание на Царство с таинством миропомазания Иоанна Грозного в 1547 г.; признание Константинополем в 1561 г.), и в каноническом установлении Константинопольским Патриархом русского Патриаршества (1589). Константинопольский Патриарх Иеремия II в Уложенной грамоте специально упоминает «великое Российское царствие, Третеи Рим». Это было подтверждено Собором всех Патриархов поместных Церквей, а русский Царь - единственный из всех православных властителей - стал поминаться Патриархами как покровитель вселенского Православия...

На осознании этой "удерживающей" роли в том же ХV веке, после падения Византии, возникла и русская национальная идеология, в которой византийская идея "симфонии" двух властей находит наиболее полное воплощение. Православная монархия - это организация государственной жизни в максимальном соответствии с Божьим Замыслом о нас, что предъявляет особые требования и к царю. Как писал главный апологет царской власти преп. Иосиф Волоцкий - неправедного царя, не служащего Божьему делу "да не послушаеши". В этом огромное отличие русского самодержавия от западного абсолютизма, развивавшегося как ничем не ограниченная власть.

Причин этому на Руси было две. Во-первых, к тому времени само Православие находилось не в начальной стадии раскрытия догматов и преодоления ересей (чему были посвящены Вселенские Соборы), а уже в виде стройного законченного учения, в том числе о государственной власти. Во-вторых, русский народ не имел античного правового и философского багажа (который был основой многих ересей в Византии и на Западе), поэтому Православие стало для русских не надстройкой над древним мыслительным "богатством", а первым всеобъемлющим мировоззрением, заполнившим чистое пространство русской души и давшим ей ответы на все вопросы.

Запад же в своей гордыне, не понимая Россию духовно, судил о ней по своему подобию - плоско-рационально: видя "отсталость" и "варварство" в ее религиозной цельности; "раболепие" - в отсутствии политического властолюбия и в сознательном самоограничении народа; "деспотизм" - в ином, служебно-политическом строе, который, однако, не стеснял духовной свободы: в Московской Руси это было общее служение воле Божией - и крестьян, и дворян, и царя...

Сам русский быт стал настолько православным, что в нем невозможно было отделить труд и отдых от богослужения и веры, все было едино. Этот быт Московской Руси, сравнимый с монастырским, отличался от западного индивидуалистического и тем, что в нем не делалось исключений даже для Царя: его распорядок церковной жизни был таким же, как у всех, и его важнейшей частью были ежедневные богослужения. Перед смертью русские правители часто принимали монашество.

Даже планировка русских городов уподобляла их устройству алтаря православного храма (который в свою очередь есть земное отражение Града Небесного) и стремилась запечатлеть на русской земле реалии Святой земли Палестины: отсюда и золотые ворота (святые ворота, через которые вошел в Иерусалим Христос), и поклонные горы (с которых путнику открывалась панорама города для крестных поклонов ему), и крещенские иордани... Патриарх Никон даже замыслил Ново-Иерусалимский монастырь под Москвой во образ одновременно и исторической Святой земли, и грядущего Нового Иерусалима (описанного в Откровении Иоанна Богослова) - тем самым создав на русской земле единственную в своем роде, не имеющую аналогов во всем мире, архитектурно-пространственную икону Царства Небесного.

Таким образом, Москва соединяла в себе как духовно-церковную преемственность от Иерусалима (уже в "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона Константинополь назван "Новым Иерусалимом", которому в дальнейшем уподоблялись Киев и Москва), так и имперскую преемственность в роли Третьего Рима. Эта двойная преемственность сделала Москву историософской столицей всего мира. Примечательно, что в росписи кремлевского Благовещенского собора изображены и фигуры дохристианской всемирной истории: Гомер, Платон, Аристотель, вожди предшествовавших империй: Дарий I, Александр Македонский...

Всем этим развитием, от Крещения до осознания себя Третьим Римом, определился и русский общенациональный идеал - Святая Русь - не встречающийся у других народов (как подметил В.С. Соловьев, Англия охотно величает себя "старой", Германия "ученой", Франция "прекрасной", Испания "благородной", и только Русь - Святой). В этом идеале было не проявление русской гордыни (как "непогрешимость" папы), а готовность жертвенно служить Божьему Замыслу...

Так понятия русского и православного становятся неслиянно-нераздельными - и это единственный такой народ на земле. В этой связи уместно еще раз вспомнить слова Христа о передаче избранничества от евреев «народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43).

В этом и состоит суть так называемого русского "мессианства", которым русских нередко попрекают на Западе как нашей гордыней. Если уж и использовать это слово, то надо напомнить, что "мессианство" бывает разным в зависимости от того, кого считают Мессией (это древнееврейское слово означает Помазанник, по гречески – Христос). У иудеев, ждущих земного еврейского "мессию", который возвысит "богоизбранное" еврейство над "обыкновенными" народами - это мессианство всемирного господства. У христиан же - мессианство всемирного служения, то есть христианство «в обратном переводе с греческого на еврейский означает не что иное как "мессианство", понимаемое как многообязывающее и трудное следование Мессии-Христу...

Эта духовная особенность России и создала русскую цивилизацию, отличную от западной. Обе они были по происхождению христианскими, но русская цивилизация стала христианской удерживающей, западная же - христианской апостасийной цивилизацией, то есть демонстрирующей отход от Истины и созревание в себе "тайны беззакония", о которой говорил апостол Павел. И если в первые века христианству противостояло язычество, затем ереси, то с концом Средневековья драму мировой истории составляет уже борьба между этими двумя христианскими цивилизациями.

Уведя западноевропейскую цивилизацию на путь апостасии, главный свой земной оплот "тайна беззакония" создала на другом континенте - в Америке. Возникший в Европе капитализм с особенной алчностью и жестокостью перекинулся на другие континенты, где его вообще ничто нравственно не сдерживало. «И в этом колониальном движении выдающуюся, чтобы не сказать решающую, роль сыграли евреи», расистская религия которых ярчайшим образом проявилась в натиске на менее развитые племена: финансирование завоевательных и грабительских экспедиций, уничтожение аборигенов, межконтинентальная работорговля в масштабе десятков миллионов человек за ХVI-ХVIII века, монопольная торговля важнейшими колониальными товарами - все это дало огромные прибыли, которые были двигателем западной колонизации мира.

Зомбарт констатирует: «Евреи связаны с открытием Америки самым тесным и странным образом. Получается такое впечатление, как будто Новый свет был открыт для них одних...». Это совпало с тем, что в ХV в. веке евреи были изгнаны из важнейших европейских торговых городов: Аугсбурга (1439-1440), Страсбурга (1438), Эрфурта (1458), Нюрнберга (1498-1499), Ульма (1499), из Сицилии (1492), Португалии (1497); в начале следующего века - из Регенсбурга (1519), Неаполя (1540-1541), Венеции (1550)... «Это была эпоха, когда еврейство Европы зашевелилось, как муравейник, в который воткнули палку... Массы евреев были принуждены эмигрировать.... в подававшие большие надежды области Нового света». «Соединенные Штаты Америки получили свою экономическую формацию главным образом под влиянием еврейских элементов» (Зомбарт приводит и аналогичные высказывания президентов США).

Всем этим американское государство представляет собой уникальное образование, созданное из денационализированных осколков множества народов, на крови десятков миллионов уничтоженных местных жителей, отстроенное трудом привезенных из Африки рабов, украшенное масонской государственной символикой и поклоняющееся капиталистическому "золотому тельцу" под еврейским финансовым контролем... «То, что мы называем американизмом, есть в главных своих чертах не что иное, как кристаллизовавшийся еврейский дух» (Зомбарт). То есть в лице США "тайна беззакония" создала свою собственную "вселенскую империю" - прообраз всемирной империи антихриста - на той самой материалистической идеологии, которой дьявол искушал Христа в пустыне.

В полную противоположность этому расширялась русская цивилизация, превращая Русь в многонациональную Империю православного Царя. Например, отряд Ермака пошел в 1581 г. присоединять Сибирь, дав строгий обет целомудрия и соблюдая посты, почему и совершил чудо: положившись на волю Божию, одолел крохотными силами огромное войско татарского хана Кучума (то был один из остатков Орды). И как раз на отношении русских пришельцев к сибирским народам (даже к былым завоевателям-татарам) и европейцев к американским можно видеть колоссальную разницу: приобщение к Православию у одних и истребление с официальными премиями за скальпы у других...

Российская империя - единственная, которая сохранила малейшие вобранные в себя племена, ибо она строилась на равенстве всех народов перед Богом; даже в своих гигантских размерах она воочию явила миру геополитическое чудо Третьего Рима. В ней был прообраз истинной Вселенской империи - должного содружества народов мира, призванных совместно служить Божию замыслу о них. В этой причастности к должному для всего человечества стержню истории и состоит причина знаменитой "всемирности", "вселенскости" русского духа (о чем писали славянофилы и Достоевский).

Так в ходе развития двух разных имперских цивилизаций - российской удерживающей и европейской апостасийной - они, обогнув земной шар с двух разных сторон, образовали вторую границу друг с другом, российско-американскую. Экстенсивное расширение за счет малых племен было исчерпано, теперь оставалось только наступление друг на друга.

В начало главы