Иммиграция в Россию Российской диаспоры за рубежом представляется нам вполне реальной. И это не просто иммиграционный потенциал. Российская диаспора может быть серьезным политическим лобби по отстаиванию интересов России в мировом сообществе, стать важным инвестиционным партнером по развитию ее экономики, ориентируясь не столько на западные государственные кредиты, сколько на частные источники капитала. В этой связи, привлечение Российской зарубежной диаспоры к сотрудничеству с Россией представляется весьма полезным для развития России процессом.

Но для эго осуществления необходимо знать, что из себя представляет российская диаспора в количественном, социальном, этническом и политическом отношении, и в соответствии с этим строить свою политику по привлечению ее опыта и капиталов, непосредственно помогая желающим возвращаться «русским» на свою историческую родину.

Под диаспорой, как правило, понимается часть народа (этноса) или группы народов (например, российская диаспора), расселившихся вне страны происхождения. Впоследствии диаспора может формироваться как за счет дальнейшего миграционного притока (по экономическим, политическим, национальным и др. причинам), так и за счет естественного прироста, непосредственно внутри самой диаспоры. Главными признаками, которые обусловливают существование той или иной диаспоры, на наш взгляд, являются знание родного языка, его изучение и сохранение для общения с соотечественниками и приобщения к культуре предков, стремление к объединению на основе самоопределения себя частичкой исторической родины (даже если и родился в другой стране или стране непосредственного проживания и являешься американцем, французом, австралийцем и др.), сопричастность к ее проблемам и интересам.

Выделяют 5 типов диаспор, складывающихся в результате: 1) гонений и насильственных действий в стране рождения (еврейская, армянская, ирландская, российская (включая русских) и некоторые другие; 2) колониальных передвижений (британская, немецкая, португальская, испанская, русская); 3) трудовой миграции (китайская, итальянская, индийская и др.); 4) профессиональной (бизнес, торговля) миграции (японская, китайская, ливийская и др.); 5) «культурной» миграции (латиноамериканская, индийская, китайская).

Наиболее многочисленной считалась китайская диаспора, насчитывающая по разным оценкам от 22 млн. до более, чем 40 млн. человек.

После распада СССР одной из самых многочисленных диаспор, по нашему мнению, становится российская диаспора, величина которой на начало 90-х годов, по разным оценкам, превысила 60 млн. человек, слагаясь из тех, кто остался проживать в странах ближнего зарубежья, и тех, кто эмигрировал на Запад, включая их поколения.

Давайте задумаемся, дорогой читатель, над этой цифрой. 60 миллионов - это почти половина населения современной России, это почти столько, сколько будет жить в России, по ряду прогнозов, в середине ХХI века, если негативные демографические тенденции не изменятся к лучшему, это по совокупности население всей Океании и Карибского региона, включающих 33 государства! Это поистине громадная величина, которая может быть, в зависимости от политики государства, как огромным плюсом, так и существенным минусом, причем как демографическим, так и экономическим (обусловленным, в частности, «утечкой умов»), а в определенном смысле и политическим (кто бы, например, считался с Китаем, не имей он более 1,3 млрд. человек?). Как будет вести себя Россия в отношении этих миллионов потенциальных российских граждан, станет ли она действительно «собирателем русских людей», во многом, на наш взгляд, будет зависеть и ее возрождение, и ее развитие.

На момент распада СССР за пределами своих национально-государственных образований оказалось около 60 млн. человек, из которых примерно 63% устремили свои взоры на Россию, рассматривая ее не только как главную правоприемницу б. СССР, но и как историческую родину, куда они могли бы вернуться, и на помощь которой можно было бы рассчитывать, учитывая возрастающие давление и притеснение со стороны руководящих структур новых государств. Как отмечается в Энциклопедическом словаре «Народонаселение» (1994 г. С. 414), можно было говорить о российской диаспоре в странах ближнего зарубежья примерно в 38 млн. человек, которая включала в себя 25,3 млн. этнических русских, 11,2 млн. нерусское русскоязычное население, а также около 1,5 млн. представителей народов России, считающих родным язык своей национальности (татары, башкиры, удмурты и др.). На начало 2001 г. около 10 млн. из них уже вернулось в Россию (см. параграф 3.1.), из которых более 7 млн. составили русские. Таким образом, российская диаспора в странах ближнего зарубежья, хотя и сократилась, но представляет собой еще достаточно значительную величину в 28 млн. человек.

Заметим, что подавляющее большинство как русского, так и русскоязычного населения в ближнем зарубежье сконцентрировано на Украине, в Казахстане, Белоруссии и Узбекистане, на которые изначально приходилось свыше 81% русского населения (см. табл.15).

 
Табл. 15. - РУССКОЕ И РУССКОЯЗЫЧНОЕ НАСЕЛЕНИЕ В БЫВШИХ РЕСПУБЛИКАХ СССР (1989)

С другой стороны, за эти же годы возросла российская диаспора в странах дальнего зарубежья, превысив, по ряду оценок, 22 млн. человек. При этом вплоть до 1998 г. рост имел место, как мы уже отмечали, в основном за счет эмиграции российских немцев, евреев, армян и др., часть из которых, эмигрировав вначале в Россию из стран ближнего зарубежья и не найдя в ней какой-либо поддержки, устремилась дальше на Запад, где их охотно приняли, в первую очередь в таких странах национальной принадлежности как Германия и Израиль, а также в США и Канаде, на которые и приходится почти 2/3 всех наших соотечественников в дальнем зарубежье.

Хотелось бы подчеркнуть, что, на наш взгляд, рассчитывать на помощь относительно немалой части наших соотечественников из последней волны российских эмигрантов, которую М.Соколов справедливо обозначил «колбасной эмиграцией» («Огонек», №40, 1999), видимо, не приходится. Вместе с тем, думается, что не они определяют, ни количественно, ни качественно, российскую диаспору в странах дальнего зарубежья.

В связи с последним, особую значимость приобретает непосредственно русская диаспора, численность которой в странах дальнего зарубежья, правда, определить достаточно сложно, но необходимо. Необходимо отметить, что получает распространение точка зрения, которую недавно обозначил «дедушка русского диссидентства» (именно так его назвал корреспондент газеты «Время МН» от 3.02.2001) А.И. Гинзбург: «Сейчас начинается так называемая четвертая эмиграция, уже из России. Надо учесть, что у эмиграции не бывает второго поколения. Скажем, мои дети, приехавшие в Париж пяти и семи лет от роду, они уже не эмигранты, они абсолютные французы» (подчеркнуто нами – В.И.).

Точка зрения спорная, с учетом того, что можно быть «абсолютным французом» или «абсолютным немцем», но в душе оставаться русским и быть сопричастным к жизни и нуждам России, каковым стал «абсолютный американец», сын отца Александра, бывший американский генерал А.А. Киселев. Или каковой осталась гражданка Франции Татьяна Борисовна Маретт (в девичестве Фролова), ребенком эмигрировавшая вместе с отцом, российским инженером, примкнувшим в 1920 г. к отступающим врангелевцам. Автор, будучи в 1998 г. на научном семинаре в Институте демографии парижской Сорбонны, посетил русское кладбище под Парижем Сент-Женевьев-де-Буа, где и познакомился с Татьяной Борисовной, являющейся негласной смотрительницей этого кладбища, знающей историю чуть ли не каждой могилы наших соотечественников, волею судьбы похороненных вдали от Родины на этом кладбище. На вопрос, что помогло ей сохранить такой хороший русский язык и такую сопричастность к жизни в России, Татьяна Борисовна ответила: «В семье мы были воспитаны с чувством любви к России». Такое же отношение к России она привила и своей дочери, а сейчас стремится передать и внукам, которых у нее пятеро. Невольно возникает вывод о том, что «абсолютными французами» или «американцами» становятся те, у которых такого чувства нет. Нужны ли они России?...

И еще один пример. Автор оказался в 1997 году на одной из лекций, которые приехал читать на экономическом факультете МГУ известный французский экономист, профессор Сорбонны Михаил Андреевич Сологуб, внук писателя Бориса Зайцева, эмигрировавшего сразу после революции 1917 г., 120-летний юбилей которого отметили в 2001 г. и в России. И одной из причин данного приезда в Москву профессора экономики в Сорбонне М.А.Сологуба стало желание помочь России.

Включать ли этих людей, а тем более их детей и внуков, в русскую диаспору? Вопрос, возможно, риторический, но он позволяет еще раз обратить внимание на одну характерную черту русских эмигрантов, в целом довольно подробно рассмотренных во 2-м и 3-м разделах данной книги, а именно: сохранение на протяжении нескольких поколений «русского начала», неспособного «раствориться» в других этносах.

Прекрасной иллюстрацией этому могут быть и примеры, приведенные в появившихся в конце 80-х – в 90-е годы книгах, посвященных русской эмиграции. Так из работы «Путешествие в русскую Америку» можно узнать о Николае Александровиче Ильине и его дочери Марине – прямых потомках Баратынского, сохранивших не только русский язык, но и огромную сопричастность к России. Как и о «Толстовском центре», созданном русскими эмигрантами при активном участии дочери Л. Толстого Александры Львовны Толстой, изначальная цель которого и по сей день заключается в развитии и поддержке русской культуры за рубежом. И в этой же книге можно прочитать о трех поколениях большой волны русской эмиграции: Ростиславе Аркадьевиче Небольсине, его сыне Аркадии и внуке Михаиле Хлебникове, прекрасно говорящих по-русски, считающих, как и многие другие российские эмигранты, что будущее России зависит исключительно от возрождения в ней Православия.

И как не восхититься самостийной стойкостью русских людей, которой так не хватает сейчас современной России, читая о русской крепости Форт-Росс в Калифорнии, появившейся там значительно раньше американских поселений и превратившейся в настоящее время в своеобразный музей русской национальной культуры. Но еще больше удивляешься, когда узнаешь, что поддерживается этот музей русской истории значительно более поздними поколениями русских эмигрантов, из детей, внуков и правнуков, таких, как профессор Николай Иванович Рокитянский, вместе с матерью переселившийся в 1935 г. из Китая в Америку, Елизавета Николаевна Сидорова, дочь русского генерала и внучка губернатора Сибири, ребенком эмигрировавшая вместе с родителями из России, Марина Ильина, родившаяся уже в США, и др. Заметим, что русских только в районе Сан-Франциско насчитывается в настоящее время около 100 тыс. чел.

Не меньшего внимания заслуживают и многие русские, оказавшиеся в Австралии, кто сначала был вынужден эмигрировать в Китай, а затем в 20-е – 30-е годы (гл. образом из Харбина), и уже в 50-е и 60-е годы из Китая в Австралию. Такие как генерал В.Толстов, добравшись до Брисбена и сохранивший все полковые знамена, священник Александр Шабашов, ставший в 1925 г. первым православным священником в Австралии, С. Рождественский, автор известных рассказов-воспоминаний, бывший армейский священник Валентин Антониев, ставший в начале 60-х годов главой всей Русской церкви в Квинсленде, священник Иннокентий Серышев, основатель и издатель журналов «Церковный колокол», «Путь эмигранта» и др., освещавших русскую жизнь в Австралии, Галина Кордина, автор книги «На Восток, на Запад и в никуда» (Richmond 1987), посвященной послевоенной эмиграционной судьбе простой свердловской девочки, Сергей Кострометинов, очевидец российской и китайской революций, 16 лет проведший в китайской тюрьме в годы «культурной революции», и лишь в 1986 г. в возрасте 77 лет сумевший выехать в Австралию.

Можно было бы продолжить этот список имен, который несомненно с полным правом представляет собой русскую диаспору, насчитывающую, по данным капитального Энциклопедического словаря «Австралийский народ» (Sidney 1988. P 24.) около 42 тыс. русских (на начало 2000 г. численность русских в Австралии превысила 53 тыс.).

Для большинства из этих людей характерной чертой была и остается их сопричастность к далекой России, постоянная дума о ней и надежда когда-нибудь вернуться, пусть даже после смерти, о чем проникновенно написала в своем стихотворении «Старушка у церкви» «русская австралийка» Клавдия Пестрово:

Неоднократно мы отмечали, что Русская православная церковь в Австралии и Новой Зеландии, в США и Канаде, во Франции и Северной Африке и других странах и регионах мира, куда забросила судьба русского человека, была и остается тем ядром, вокруг которого, как правило, концентрируется русская иммиграция. Именно при церквях изначально создавались клубы и различные общества, объединяющие, как правило, разрозненные группы русских иммигрантов. Именно церковь остается главным связующим звеном между русской диаспорой, сложившейся в дальнем зарубежье, и современной Россией, несмотря на то, что последняя волна русской эмиграции больше состоит из атеистов, чем из верующих, включая и таких, кто по паспорту являясь “абсолютным” русским, по сути таковым может и не быть, как не имеют национальности преступники всех мастей и фашисты.

Интересен пример Новой Зеландии, где 90% новозеландских русских иммигрировали в страну в конце 90-х гг. ХХ века., а первые русские иммигранты появились в ней в начале ХХ века. И именно они возвели Храм Спаса Христа Русской Зарубежной Православной Церкви, укрепив таким образом Православную веру в Новой Зеландии, являющуюся объединяющим началом русской общины в этой стране. По сей день, работает Воскресная школа при Православной Церкви, основными предметам которой для детей от 5 до 12 лет являются русский язык, Закон Божий, рисование и хоровое пение. Отвечая на запросы последней волны российских эмигрантов, в 1995 г. было создано «Русское общество Новой Зеландии» (президент Сергей Пермитин), основной задачей которого стала организация помощи русскоязычному населению Новой Зеландии в решении социальных проблем, их юридическая поддержка.

Конечно, можно быть русским по национальности, но, выехав из России за рубеж, клеветать на нее, предавать и продавать ее, как это сделали уже советский генерал Кулагин и ему подобные. И как поступать со статистикой «русской диаспоры» или «русских по происхождению» в таком случае? Последний трмин появился в США в период маккартизма, когда часть русских, опасаясь, с одной стороны, подозрений в симпатиях к советской власти, а с другой, в сотрудничестве с немцами во время войны, предпочла называть себя не русскими, а «кем угодно», но с русской родословной. Не случайно статистическая численность «русских» в США сократилась с 1 млн. чел. в 1930 г. до 780 тыс. в 1959 г., хотя известно, что после войны достаточно большое число русских въехало в США, где собственно и сформировалась самая крупная русская диаспора дальнего зарубежья, в настоящее время оцениваемая в 3 млн. человек (из 7 млн. россиян в целом).

Сложность в определении общей численности русской диаспоры заключается и в том, что изначально все эмигрирующие из России, а затем из СССР, причисляются к русским, как на Руси времен Алексея Михайловича и Петра I все иностранцы назывались немцами. Да, и сейчас, зачастую, многие российские иммигранты в странах дальнего зарубежья рассматриваются как «русские». Показательна в этом плане книга Г.Свирского «Прорыв. В России – евреи. В Израиле – русские» (М., 1992 г.). Как собственно и интернетовский сайт «Русский Сиэтл» (http://www.russianseattle.com) выделяющий 166 русских общин, включая 58 в США, 30 в Израиле, 20 в Канаде, 11 в Германии, 8 в Австралии и Новой Зеландии и т.д., многие из которых к русскому этносу имеют очень отдаленное отношение.

Тем не менее, несмотря на все сложности, в целом с учетом всех волн эмиграции и естественного среди них роста, можно, привлекая и отечественные, и зарубежные источники, с учетом изменений, произошедших в последние 15 лет, оценить численность «русской диаспоры» в странах дальнего зарубежья на начало 2001 г. примерно в 5 млн. человек (заметим, что до конца XIX века этнические русские проживали, как отмечает В.М.Кабузан в своей книге «Русские в мире» С-П., 1996, С.30, «исключительно на территории Российской империи»).

С учетом русских в странах ближнего зарубежья, число которых сократилось к началу 2001 г. до 18 млн. человек, общая численность этнических русских, проживающих вне России, составляет в настоящее время примерно 23 млн. чел., что составляет 19% от русского населения России (против 3% китайской диаспоры по отношению к населению Китая).

Может ли помочь эта диаспора возрождению России – духовному, демографическому, политическому – выходу из экономического тупика, в который она все больше и больше втягивается, и какова должна быть политика России по отношению к своим соотечественникам (конечно, не только к русским, но и ко всем другим, переживающим за Россию), проживающим в настоящее время за рубежом?

Может ли помочь, да, может, как помогла китайская диаспора возродиться Китаю буквально за 15 лет из ситуации не менее сложной, а скорее даже худшей, чем в современной России! Но для этого понадобился такой руководитель как Дэн Сяопин, провозгласивший, что любой китаец, независимо от места его проживания, должен рассматриваться, как гражданин Великого Китая, в связи с чем, было принято специальное Постановление и разработана конкретная программа по сотрудничеству с зарубежными китайцами, гарантирована их безопасность. Что собственно и дало толчок притоку в Китай частных китайских капиталов из-за рубежа, что наряду с другими факторами и позволило возродить китайскую промышленность, накормить более чем миллиардное население, стать важным экспортером отдельных видов своей легкой промышленности и продовольствия. При этом Китай не ставил задачи по привлечению зарубежных китайцев на постоянное жительство к себе, учитывая и без того огромную численность населения в стране.

Перед Россией между тем, наряду с экономической, стоит и эта задача, учитывая продолжающийся вот уже 10 лет демографический кризис, одна из причин которого обусловлена специфической ситуацией, связанной с появлением так называемого «ближнего зарубежья».

Что же представляла из себя политика государства в отношении зарубежных соотечественников в эти годы, насколько она встраивалась в федеральную миграционную политику, насколько изменилось отношение российского общества к эмигрантам разных волн эмиграции?

Надо подчеркнуть, что и в царской России, и особенно в советской России отношение к эмигрантам всегда было настороженным и даже враждебным, а сама политика в области эмиграции была явно запретительной вплоть до 1987 г., когда было принято специальное Постановление правительства, упрощающее процедуру выезда из страны. Именно с этого времени резко возрастает эмиграция, которая принимает «законный» характер с принятием в мае 1991 г. первого в истории страны Закона «О порядке выезда из СССР и въезда в СССР граждан СССР».

После распада Союза в России 12 августа 1993 г. был принят свой Закон «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию граждан Российской Федерации», мало чем отличающийся от союзного закона. Подчеркнем, что ни о каких соотечественниках в этих законах даже не упоминается.

С распадом Союза в миграционных процессах на первый план выдвигаются проблемы «советских» беженцев, а вместе с ними возникает и вопрос о российских соотечественниках, оказавшихся в «ближнем зарубежье», а заодно вспомнили и о соотечественниках в дальнем зарубежье.

Но лишь в августе 1994 г. Правительство России принимает первое и пока единственное Постановление «О мерах по поддержке соотечественников за рубежом» и приложение к нему «Основные направления государственной политики Российской Федерации в отношении соотечественников, проживающих за рубежом». И хотя в этих документах впервые на повестку политической жизни ставится вопрос о поддержке всех соотечественников за рубежом, включая и дальнее зарубежье, все сводится, в конечном счете, к «содействию по добровольной интеграции российских соотечественников из ближнего зарубежья в политическую, социальную и экономическую жизнь новых независимых государств», а также к мерам по «предотвращению их массового исхода» из этих государств.

В соответствии с Указом Президента России от 9 августа 1994 г. за № 1668 «О Федеральной миграционной программе», а также в соответствии с изменениями, внесенными Указом Президента Российской Федерации от 13 июня 1996 г. за № 881, Правительство России утверждает 3 августа 1996 г. уточненную Федеральную миграционную программу, которая объявляется механизмом реализации государственной миграционной политики, концепция которой между тем не принята до сих пор, несмотря на обсуждения уже 5-ти вариантов этой концепции, в которых автор принимал непосредственное участие в качестве одного из экспертов.

В этом же году 15 августа был принят новый федеральный закон “О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию” а несколько раньше были приняты законы “О беженцах” и “О вынужденных переселенцах”.

26 февраля 1997 года принимается Постановление Правительства о “Программе социальных реформ в Российской Федерации на период 1996-2000 годов”, в которой 5-й раздел “Миграционная политика” как бы обозначил стратегические вопросы миграционной политики государства на ближайшие годы.

10 ноября 1997 г. Правительством России принимается новое Постановление “О Федеральной миграционной программе на 1998-2000 годы”.

30 июня 1998 Постановлением Правительства Российской Федерации за № 678 было принято “Положение о Правительственной комиссии по миграционной политике” главной целью которой, была заявлена “координация деятельности заинтересованных федеральных органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по реализации единой государственной политики.

Наконец, 15 февраля 2001 г. Правительство России утверждает очередное Постановление “Об основных направлениях миграционной политики и задачах Правительства Российской Федерации по ее реализации в 2001 г.”

За эти же годы были приняты и другие постановления, Указы и поправки к Законам, была образована (1992 г.) Федеральная Миграционная Служба РФ, которая после не очень то плодотворной работы в 2000 г. была расформирована, а ее аппарат практически целиком влился в Министерство по делам Федерации, миграционной и национальной политики, заключены двусторонние и многосторонние соглашения по вопросам миграции и др.

Думаю, что больше ни в одной стране мира за относительно короткое время не было принято столько правительственных документов по миграции населения как в России. И, тем не менее, миграционную политику в целом, если вообще можно говорить о какой-либо политике, я бы охарактеризовал как «пассивную и декларативную»: по сути дела ни одна программа, не говоря сейчас об их не очень то и грамотном содержании, так и не была претворена в жизнь хотя бы наполовину; до сих пор не разобрались даже с понятийным аппаратом по основным группам мигрантов, а концепция самой миграционной политики, как уже отмечалось выше, все обсуждается и обсуждается, сохраняя все принципиальные ошибки предыдущих вариантов.

Утомив читателя перечислением данных правительственных документов, хотелось бы, однако, обратить внимание на то, что практически во всех этих программах ни слова не говорится о русской (российской) диаспоре в странах дальнего зарубежья, о ее поддержке и развитии конструктивных с ней взаимоотношений, да и о соотечественниках из ближнего зарубежья говориться в основном лишь в контексте вынужденной миграции (беженцев и вынужденных переселенцев).

Как расценить действия руководства страны, когда в ноябре 2000 г., будучи с визитом в Париже новый Президент России В.В.Путин посетил русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где произнес замечательные слова: «Россиянам необходимо собраться вокруг своей Родины». А уже накануне, а точнее с 1 октября 2000 г., согласно «методическим рекомендациям» МВД России, у переселенцев с советским паспортом перестали принимать документы на регистрацию по месту жительства, что автоматически вело к отказу в получении российского гражданства. Последующие два события – выход России из Бишкекского соглашения о безвизовом пространстве и прекращение с 31 января 2001 г. упрощенного порядка приобретения российского гражданства окончательно перечеркнули, и без того призрачные, надежды наших соотечественников на возращение в Россию, поскольку теперь любой из них, будь он даже до последнего колена русский, выехавший из России, скажем в конце 80-х годов, возвращаясь в Россию, предстает иностранцем со всеми вытекающими из этого статуса последствиями и необходимыми условиями пребывания.

Так, помогут ли России подобные действия «собрать россиян»? И без того пассивная и непоследовательная политика 90-х годов значительно ограничила возвращение русских из ближнего зарубежья в Россию, новые же действия и вовсе затормозят это миграционное движение.

Заметим, что именно слабая деятельность государственных структур, в первую очередь ФМС (что и стало отчасти причиной ее ликвидации, хотя, на наш взгляд, такая служба жизненно необходима для России), дали толчок к формированию мощного движения неправительственных организаций по работе с соотечественниками из ближнего зарубежья, многие из которых, в частности, объединились в так называемый «Форум переселенческих организаций», учрежденный в апреле 1996 г. и объединивший более 125 переселенческих неправительственных организаций (его председателем была избрана Л.И.Графова). Среди последних можно назвать такие НПО, как «Возвращение» (г. Смоленск), «Отчизна» (Липецкая обл.), «Переселенец» (Ленинградская обл.), «Репатриация» (Калужская обл.), фонд «Соотечественники» (Ярославская обл.), «Мемориал» (Москва) и многие другие.

Общее, что их объединяет – это стремление помочь процессу возвращения в Россию российских соотечественников, оказавшихся в странах ближнего зарубежья, и главное защитить их права и достоинство, причем, как в России, так и непосредственно в странах СНГ и Балтии.

Вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть, что успешное решение проблем, связанных с соотечественниками, проживающими вне России, независимо от того желают они вернуться или нет, невозможно без непосредственного участия государства и соответствующих его министерств и ведомств. НПО могут и должны играть очень важную роль, но без государственной поддержки, без соответствующей государственной политики, только силами общественных организаций решение проблем соотечественников невозможно.

Тем более это невозможно в отношении соотечественников из дальнего зарубежья. Как в силу их особого положения, так и по причине отсутствия каких-либо собственно неправительственных организаций, занимающихся вопросами россиян, проживающих в странах дальнего зарубежья. В связи с последним представляется чрезвычайно важным учреждение в конце 2000 года «Попечительства о Нуждах Российских Репатриантов» (учредители: Союз писателей России, Российское дворянское собрание и Международный Фонд Славянской Письменности и Культуры). На сегодняшний момент это единственная неправительственная организация, поставившей перед собой задачу по организации помощи в возращении на историческую Родину соотечественников, проживающих в дальнем зарубежье, и рассматривающих возможности возвращения или желающих более тесно сотрудничать с Россией, помогая ей своими знаниями, капиталами, политическим влиянием.

Со всей очевидностью возникает извечный русский вопрос «Что делать?». Продолжить явно неэффективный правительственный курс и тем самым окончательно отвергнуть от России миллионы ее соотечественников? Что Россия в лице б. СССР уже однажды прошла, когда сразу после смерти Сталина и XX съезда партии многие ее соотечественники потянулись к ней в надежде вернуться, или, по крайней мере, получить возможность въезда в СССР для общения с родными и друзьями, для установления деловых контактов и др. Б.СССР повернулся к ним спиной, продолжая рассматривать своих эмигрантов «нежелательными элементами», не пожелал протянуть им руку друга и партнера, и тем самым нажил себе дополнительных недругов, лишившись, если не экономической, то огромной политической поддержки, обострив и без того набирающую темпы «холодную войну».

Думается не стоит дважды наступать на «исторические грабли». Тем более, что Россия находится и в экономическом и демографическом плане в очень плачевном состоянии, и любая доброжелательная помощь со стороны зарубежных соотечественников была бы очень полезной. Но, чтобы привлечь этих людей, привлечь их знания и капиталы, их духовность и политический вес для возрождения сильной, экономически и политически независимой России необходимо коренным образом изменить свое отношение к ним, признать их неотделимой и равноправной частью России, признать свои ошибки и несправедливость прошлых лет.

И первое, что нужно было бы сделать, это не усложнять, а наоборот максимально упростить процедуру получения российского гражданства российскими соотечественниками, узаконив элемент двойного гражданства. Последнее, в частности, особенно важно для тех, кто не собирается переезжать в Россию, но готов сотрудничать и представлять интересы России в странах своего постоянного проживания.

Надо вообще подчеркнуть, что ожидать массового возвращения русских соотечественников из стран дальнего зарубежья, какой бы благоприятной не была для этого политика, на взгляд автора, не следует. Но это не означает, что такая политика не должна проводиться. Даже небольшой поток этих людей, в большинстве своем глубоко православных, благоприятно скажется на духовном возрождении России, что само по себе станет важной предпосылкой и для демографического и для экономического ее развития. При этом хотелось бы поддержать В.Христенко, вице-премьера Правительства РФ, председателя Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом, отметившего 23 января на первом в 2001 г. заседании этой комиссии, что «настала пора перестать делить людей на проживающих в ближнем и дальнем зарубежье. Ведь и те и другие – наши соотечественники».

Такой подход очень важен для понимания единства русской (российской) диаспоры за рубежом, ее экономических и демографических потенциальных возможностей. В частности, пора перестать рассматривать ближнее зарубежье лишь как потенциал вынужденной миграции, уже сейчас, например, в Литве 90% предпринимателей, связанных с высокими технологиями, являются русскими, по странам Балтии в целом они представляют 50% среднего и крупного бизнеса, русские предприниматели в Кишиневе контролируют 80% частного капитала. Это уже неплохой экономический задел для взаимовыгодного сотрудничества.

Можно продолжать описание факторов и аргументов, свидетельствующих о чрезвычайной важности понимания и учета во внешней и внутренней политики России проблем соотечественников, связанных с русской (российской) диаспорой за рубежом. Можно еще и еще раз указать на незыблемую истину об определяющей роли национального самосознания населения страны в вопросах её духовного и экономического возрождения. Но все эти слова останутся в воздухе или на бумаге, если не будут осуществлены незамедлительные действия, как со стороны неправительственных организаций и научной общественности, так, и что особенно значимо, государственных структур всех уровней власти.

в начало главы ¬