Приложение №6

(Из книги М.В. Назарова «Святая Русь»)

Россия накануне революции

Говоря об "отсталости" царской России ее противники (советские и западные) нередко приводят примеры из XIX века. Однако с 1900 по 1913 гг. промышленное производство России удвоилось. С 1880 по 1917 гг. было построено 58.251 км железных дорог (ежегодный прирост 1 575 км), тогда как за такое же время при советской власти, до 1956 г. -36.250 км (ежегодный прирост 955 км).

Сельское хозяйство также показало заметный прирост: в пятилетие 1908-1912 гг. в сравнении с предыдущим пятилетием производство пшеницы выросло на 37,5%, ячменя - на 62,2%, овса - на 20,9%, кукурузы - на 44,8%; в эти годы Россия производила зерна на 28% больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые. В годы хорошего урожая (напр., в 1909-1910 гг.) вывоз русской пшеницы составлял 40% мирового, в годы плохого урожая (например, в 1908 и 1912) он уменьшался до 11,5% мирового вывоза. Европа была завалена русским маслом, яйцами.

Среднегодовые темпы роста российской экономики превосходили развитие всех Других развитых стран, составив 8% в 1889-1899 гг. и 6,25% в 1900-1913 гг. (снижение темпа объясняется войной с Японией и смутой 1905-1907 гг.). Причем, успешно развивались не только сельское хозяйство, добыча сырья и металлургия, но и самые передовые отрасли: машиностроение, химия, электротехника, авиастроение (достаточно назвать самые мощные в мире самолеты "Витязь" и "Илья Муромец", созданные в 1913-1914 гг. конструктором Сикорским).

Резкое сокращение импорта в годы Первой мировой войны (были перерезаны главные пути ввоза через Черное и Балтийское моря) еще больше побудило русских промышленников развить отечественное машиностроение. Несмотря на войну, российская экономика продолжала расти: по сравнению с 1913 г. она составила в 1914 г. - 101,2%, в 1915 г. -113,7%, в 1916 г. - 121,5%. Россия прочно вошла в число экономически развитых стран, заметно уступая лишь США, Англии и Германии, а по концентрации производства (доле крупных предприятий) вышла на первое место в мире.

Экономическому успеху в решающей степени способствовали введенные в 1891 г. протекционистские таможенные тарифы, защищавшие отечественного производителя и обеспечившие вместо притока импортных товаров - приток иностранных капиталов для развития производства на месте (к 1914 г. они составили 1,8 миллиарда рублей).

Даже "Большая советская энциклопедия" признала: «В России иностранный капитал функционировал принципиально иначе, чем в странах колониального и полуколониального типа. Основанные с участием иностранных капиталовладельцев крупные промышленные предприятия являлись неразрывной частью российской экономики, а не противостояли ей» (БСЭ, 1977, т. 24-II).

В 1897 г. была введена устойчивая золотая валюта, покупная способность которой не поколебалась в дальнейшем даже в годы войны (один рубль равнялся 2,16 немецкой марки и 0,51 доллара США). До начала мировой войны в обычном обороте имели хождение золотые и серебряные рубли, а более удобные бумажные деньги без ограничений разменивались на золото.

Рост денежных вкладов в сберкассы и банки увеличился с 2,24 млрд. руб в 1900 г. до 5,27 млрд. в 1914 г. - что свидетельствует об улучшении материального положения народа и возросшей возможности инвестиций из внутренних средств. По данным английского историка Н. Стоуна, доля иностранных капиталовложений в России сократилась С 50% в 1904 Г. до 12,5% накануне мировой войны (Stone N. The Eastern Front 1914-1917. London. 1975).

С 1900 по 1913 гг. вывоз русских товаров возрос в 2,5 раза (правда, еще преобладала продукция сельского хозяйства), значительно превысив ввоз. Так, Россия вывезла в 1913 г. товаров на сумму в 1,42 миллиардов руб. при ввозе на 1,22 миллиардов рублей (в предыдущие годы разница была еще больше). Вследствие положительного торгового баланса происходило постоянное увеличение золотого запаса страны (он составил 1,7 млрд. руб. накануне мировой войны - третий в мире).

И хотя из-за дорогостоящей войны с Японией общая государственная задолженность России по долгосрочным займам выросла с 6,63 млрд. руб. в 1902 г. до 9,04 млрд. руб. в 1909 г. - все же в дальнейшем, до начала мировой войны, она неуклонно уменьшалась и в количественном, и особенно в процентном отношении, ибо гораздо быстрее увеличивались доходы государства. Они возросли с 0,9 млрд. руб. в начале 1900-х годов до 3,43 млрд. руб. в 1913 году, причем госбюджет был бездефицитным. До 60% госбюджета составлялось от доходов государственного сектора экономики, так что расходные статьи бюджета не висели тяжким налоговым бременем на населении.

При Государе Николае II налоги в России были самыми низкими в Европе и составляли на душу населения 9,09 руб. в год, тогда как в Австрии (в пересчете) - 21,47 руб., Франции - 22,25 руб., Германии 22,26 руб., Англии - 42,61 руб. Россия не знала безработицы, К 1912 г. было введено социальное страхование рабочих и другие законы, о которых тогдашний президент США У.Х. Тафт публично заявил: «Ваш Император создал такое совершенное рабочее законодательство, каким ни одно демократическое государство похвастаться не может».

Стоимость основных продуктов и товаров, необходимых для жизни, в России была намного ниже, чем в Западной Европе (и тем более, чем позже в СССР).

При всем этом Россия являла собой редкий в то время образец смешанной экономики (сейчас во многих западных странах это норма), когда частный сектор сочетался с кооперативным и с мощным государственным сектором хозяйства, который задавал тон (ему принадлежали две трети железных дорог, рудники, паровозостроение, военные заводы). Важную роль дирижера для хозяйства страны играли кредиты Государственного банка и также государственных - Крестьянского (с 1882 г.) и Дворянского (с 1885 г.) банков.

Накануне революции, даже по данным большевицкого ЦСУ, крестьяне уже владели 77,4% пахотной земли, 6% принадлежало хозяйствам некрестьянского типа, и лишь 16,6% оставалось в помещичьем владении, судьба которого была предопределена: постепенно стать крестьянским с помощью правительства и земельных банков. Не удивительно, что передел большевиками помещичьей земли в 1917-1918 гг., по данным Наркомзема, дал на каждый двор лишь несколько десятых и даже сотых десятины на душу. И никак не мог дать больше, потому что лозунг "Земля крестьянам!" был лишь "техническим приемом революционизирования деревни, будучи лишен серьезного экономического значения", - признал советский экономист И. Кириллов в 1922 г.

Область народного просвещения и образования России накануне революции также переживала бурный расцвет. В начале века грамотными были лишь 25% населения. Но в 1908 г. было введено обязательное бесплатное начальное обучение и ежегодно открывалось 10.000 начальных и 60 средних школ, в результате чего к 1922 г. неграмотность молодых поколений должна была исчезнуть. (В 1920 г., по советским данным, 86% молодежи от 12 до 16 лет умели читать и писать, но научились они этому до революции, а не во время гражданской войны и разрухи).

Гимназии имелись во всех уездных городах, - чем не могли похвастаться многие европейские страны. В отношении же среднего и высшего образования женщин (тогда оно еще не считалось само собой разумеющимся) Россия решительно шла впереди Западной Европы: в 1914 г. имелось 965 женских гимназий и Высшие женские курсы (фактически университеты) во всех крупных городах.

Накануне войны в России было более ста вузов с числом студентов в 150.000 (во Франции тогда же - 40.000 студентов, в Германии - 80.000). Многие вузы в России создавались министерствами или ведомствами (военным, промышленно-торговым, духовным и т. п.).

Обучение было недорогим: например, на юридических факультетах в России оно стоило в 20 раз меньше, чем в США или Англии, а неимущие студенты освобождались от платы и получали стипендии.

О качестве же российского образования свидетельствуют успехи науки. Достаточно назвать такие всемирно известные имена, как Менделеев, Лобачевский, Павлов, Сеченов, Мечников, Тимирязев, Пирогов, изобретатель радио Попов... Впоследствии, попавшие в эмиграцию русские ученые и инженеры высоко ценились во всех странах и отличились там множеством достижений мирового значения, например, телевидение (Зворыкин), вертолет (Сикорский), высокооктановый бензин (Ипатьев), социология (П. Сорокин). Даже "БСЭ" признала: «Для дальнейшего развития науки в стране огромное значение имело то, что за последнее десятилетие перед Великой Октябрьской социалистической революцией уровень науки был очень высок» (БСЭ. 1957. Т. 50. С. 434).

Причем, все эти успехи России следует оценивать с учетом беспримерного роста населения: от 139 миллионов человек в 1902 г. до 175 млн. в 1913 г. (среднегодовой прирост в 3,3 млн. человек). Тем самым Россия занимала третье место в мире по численности населения после Китая (365 млн.) и Индии (316 млн.).

Известный французский экономист Эдмон Тэри прогнозировал: «население России к 1948 г. будет (около 344 млн. человек) выше, чем общее население пяти Других больших европейских стран»; «если у больших европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 гг., как они шли между 1910 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении" (Тэри Э. "Россия в 1914г. Экономический обзор").

В чем Россия уже тогда явно доминировала - в области культуры, которую французский поэт Поль Валери назвал одним из "чудес света". Видимо потому, что даже в светском преломлении русская культура более, чем западная, отражала христианское (православное) отношение к жизни - хотя оно и искажалось даже у многих классиков. Не вдаваясь сейчас в их духовную оценку, отметим всемирно признанные вершины русской художественной прозы (Достоевский, Толстой, Чехов, Бунин), поэзии (А. Блок и символисты), музыки (Римский-Корсаков, Рахманинов, Гречанинов, Стравинский), театра, оперы, балета (Шаляпин, Собинов, Павлова, Кшесинская, труппа Дягилева).

Жанр русского "толстого журнала" был уникальным в Европе и по объему, и по разнообразию тематики (всего в 1914 г. выходило 916 газет и 1351 журнал на 35 языках народов Империи)... В 1913 г. в России вышло столько же книг (35 тыс.), сколько в Англии, Франции и США вместе взятых.

Мог ли все это создать режим, который в трудах западных идеологов (Р. Пайпс и др.) часто именуют "полицейско-бюрократическим"? Вопреки их утверждениям, число государственных служащих в России было меньшим, чем в западноевропейских странах. Менделеев в книге "К познанию России" приводит пример на 1906 год: в России число всех чиновников (бюджетных и избранных в местные самоуправления) составляло 336.000; в гораздо меньшей Франции в то же время на государственном бюджете было 500.000 чиновников.

Полиция же в России вообще была малочисленна: в 7 раз меньше полицейских на душу населения, чем в Англии, в 5 раз меньше, чем во Франции. Впрочем, и преступность в России была значительно меньшей, чем в Западной Европе, даже в годы смуты:

Число осужденных (1905-1906)
                Всего                    На 100.000 населения

Россия           114.265                77

США             125.181                132

Англия         183.683                 429

И большевики, и многие западные советологи упорно называют Российскую империю колониальной «тюрьмой народов»...

Однако, у России не было колоний в западном смысле этого слова. Она изначально состояла из разных племен (славянских, финско-угорских, тюркских). Русь их не порабощала, а вбирала в себя в своем росте. Значительная часть северных и азиатских народов находилась на более низком культурном уровне развития, однако управление ими, в отличие от Британской империи, было основано не на эксплуатации господствующим народом, а на равенстве всех перед законом и перед Богом.

В отличие от западноевропейских колоний, русский центр не извлекал из своих национальных окраин прибыли, наоборот - постоянно расходовал средства на их обустройство (Солженицын даже считает это напрасным растрачиванием русских сил). Как правило, инородцы имели много привилегий (например, освобождение от воинской повинности), которых не имели русские. Тем более для православной России было нравственно невозможно истребление аборигенов на заселяемых территориях, которое практиковалось европейскими переселенцами в Америке.

Народности, вошедшие в состав России, не раз доказывали ей свою верность на поле брани. В частности, татары проявили себя и в отпоре полякам в Смутное время, и в изгнании Наполеона. Калмыцкие подразделения с 1737 г. участвовали в охране южных границ России в составе Астраханского казачества; в Отечественной войне 1812 г. в составе русской армии два калмыцких полка дошли до Парижа. В 1850-е гг. Дагестанский полк храбро отличился на стороне России в Кавказской войне против Шамиля и разбойных горцев-чеченцев, затем в покорении Средней Азии; полку было пожаловано Георгиевское знамя. Имелись специальные виды орденов и других наград для нехристиан (например, на Георгиевском кресте изображение св. Георгия заменялось двуглавым орлом).

Показательно, что национальное происхождение не было препятствием для занятия самых высоких государственных постов в Империи. В числе российских министров мы постоянно видим немцев, татар, армян; в составе Государственной Думы -представителей всех народностей. Немцы, поляки, грузины, шведы, финны командовали армейскими штабами и корпусами (одно время в Кавказской гренадерской дивизии русские офицеры составляли незначительное меньшинство).

Причем практически все иностранцы, даже знатного происхождения, уже во втором-третьем поколении обрусевали и служили России как ее патриоты на самых разных поприщах (Багратион, Даль, Крузенштерн, Врангель, Беллинсгаузен...). В этом отношении Россия была уникальной империей, и даже мусульманские и кавказские народы, когда-то покоренные силой (в ходе геополитического соперничества России с Турцией и Англией), проявили свою верность в годы Первой мировой войны (знаменитые туркмены-пекинцы", кавказская "Дикая дивизия").

Нерусские народы в западной части империи имели особенно обширные права. Так, финны обладали собственным парламентом, конституцией и множеством привилегий. Сначала все это имели и поляки (хотя они поддержали Наполеона; именно после поражения в этой войне Варшавское герцогство было передано в состав Российской империи решением Венского конгресса 1815 г.) - однако польские восстания 1831 и 1863 гг. стали причиной ограничений. Эти восстания, захватившие также часть Малороссии и Белоруссии, имели родственный декабризму революционный характер; в них, впрочем, проявилось и иностранное вмешательство, на которое Россия была вынуждена решительно реагировать. Не всегда же уместные меры по насаждению русского языка объяснялись необходимостью общегосударственного средства общения и управления, а не подавлением национальных культур.

Украинского вопроса до революции вообще не существовало как национального - это был вопрос внутрирусский. Малороссы, белоруссы и великороссы считали себя тремя ветвями единого русского народа, которые приобрели некоторые отличия под воздействием исторических невзгод. К тому же эти отличия были меньшими, чем между германскими племенами, которые тем не менее тоже ощущали себя единым народом.

Заметим, что более точное название украинцев - "малороссы". Оно происходит от византийского термина "Малая Россия", то есть центральная, исконная часть русского государства - в отличие от России "великой", разросшейся (см. "Этимологический словарь русского языка" немецкого филолога М. Фасмера). Точно также византийцы делили и Грецию на "малую" центральную часть и "великую" (с колониями). Самоназвание "Малая Россия" употреблял, например, Богдан Хмельницкий, прося о воссоединении с Москвой.

Слово же "украина" имеет более позднее происхождение; сначала оно не имело этнического смысла и означало пограничную окраину (в России их было много, включая дальнюю даурскую "украину" в Сибири). Поэтому "малоросс" - название не "дискриминирующее" (как это сейчас многие полагают), а более почетное, чем "украинец" (что по смыслу означает "житель окраины", то есть провинциал). Неудивительно, что попытки Австро-Венгрии и Германии поощрять украинский сепаратизм в годы Первой мировой войны оказались безуспешны.

Что же касается балтийских народов (Эстляндия и Лифляндия были в 1721 г. куплены Россией у Швеции за 2 млн. ефимков по Ништадтскому мирному договору), то они в то время были слишком малочисленны и неоднородны для самостоятельной государственности (немецкое влияние долгое время преобладало там в администрации и в системе образования).

Уместно поставить вопрос: смогли бы эти народности сформироваться как нации при власти Тевтонского ордена (вспомним судьбу племени пруссов, от которых осталось лишь название...) так же, как позже в составе Российской империи, остановившей тевтонский "натиск на восток"?..

Тем более, подобный вопрос можно поставить относительно судьбы армян, грузин и Других народов, искавших в составе Российской империи защиты от своих смертельных врагов. Приняв их под свое покровительство, Россия внесла умиротворение в вековые межнациональные конфликты (напр., в Закавказье) и обеспечила спокойное развитие малых народов при неблагоприятном соседстве, (Именно поэтому, сохранившись и развившись, они теперь, в отличие от американских индейцев, могут себе требовать суверенитетов.)

Таким образом, отличительным признаком Российской империи была не колониальная эксплуатация (как в ту же эпоху у западноевропейцев), не тоталитарный интернационализм (как позже в СССР), не космополитический "плавильный котел" (как сейчас в США) - а вселенское братства: взаимовыгодное сосуществование равноправных народов на уважении общих нравственных ценностей.

Правда, все эти соображения не могли отменить сепаратистских настроений у культурно развитых народов, точнее - у их интеллигенции: финской, польской, грузинской... Но это объяснялось уже политическим честолюбием верхних социальных слоев (как правило, зараженных либерально-демократическими и революционными веяниями эпохи), ибо притеснений в сфере национальной культуры в Российской империи не было.

Единственным исключением в смысле "национального неравноправия" в царской России было религиозное неравенство, которое распространялось на старообрядцев (исконно русских!), на некоторые секты и на иудеев. После 1905 г. ограничения остались только для иудеев, - но опять-таки подчеркнем: не по национальному признаку, а по религиозному.

В стране, где нормы нравственности и само оправдание самодержавной власти основывались на христианстве, трудно было признать равноправной религию, отрицавшую Христа и имевшую черты расовой исключительности. Однако переход иудеев в Православие снимал с них все ограничения.

Ранее подобные ограничения имелись и в других европейских странах, где еврейство лишь постепенно завоевало равноправие в ходе так называемых "буржуазных" революций и либеральных реформ: во Франции (1791), Англии (1849 и 1857), Дании (1849), Австро-Венгрии (1867), Германии (1869-1871), Италии (1860 и 1870), Швейцарии (1869 и 1874), Болгарии и Сербии (1878-1879)... Православная Россия оказалась в этом отношении лишь наиболее консервативной.

Как в дореволюционной "Еврейской энциклопедии", так и в работах некоторых еврейских авторов вполне объективно описана история ограничений для иудеев в России. Оказавшись в составе империи после так называемых разделов Польши, сначала "евреи стали равноправными гражданами", - пишет известный историк Ю. Гессен ("История еврейского народа в России"), Однако "в их руках сосредоточилась торговля", а поскольку "торгово-промышленному сословию была предоставлена доминирующая роль в городском самоуправлении" - это превратило евреев "в известную общественную силу".

После жалоб на это русских купцов в 1791 г. был издан указ о черте оседлости для евреев (она включала в себя огромную территорию: 15 западных губерний и Царство Польское). Однако, в то время все русские податные сословия - крестьяне, мещане, ремесленники и купцы - не имели права свободного передвижения из одной губернии в другую. Поэтому указ 1791 Т. «...не заключал в себе ничего такого, что ставило бы евреев в этом отношении в менее благоприятное положение сравнительно с христианами», - констатирует "Еврейская энциклопедия". А если сравнивать с положением основной массы русского народа, то до 1861 г. «евреи пользовались личной свободой, которой не знало крепостное крестьянство».

Одновременно царское правительство пыталось "перевоспитать" евреев, отучив их заниматься винными промыслами и ростовщичеством (и то и другое в России считалось предосудительным, что отражено во многих произведениях русской литературы). Цель была - превратить их в подданных "как все" с нормальными занятиями. Израильский ученый Ш. Эттингер пишет:

«Царское правительство приложило много усилий, чтобы насильственно ассимилировать евреев, разрешив еврейским детям учиться в русских школах, обращая их тем самым в христианство. Император Александр I дал ряд льгот крещеным евреям, а Николай I сделал обращение в христианство одной из основных задач своей еврейской политики. Он надеялся создать большую группу евреев, которые, приняв христианство, служили бы примером для остальных...» ("Евреи в советской России". Израиль. 1975). При Николае I за переход в Православие выплачивалось вознаграждение, смягчалось наказание при крещении под следствием.

«Эти усилия, однако, не только не привели к намеченной цели, но вызвали единодушное и сильное сопротивление со стороны еврейского населения», - отмечает проф. Эттингер. Оно исходило прежде всего от "кагально-раввинского союза", не желавшего терять контроль над еврейством, - объясняет Ю. Гессен.

За весь XIX век в России удалось обратить в христианство лишь 84.500 евреев, из них в Православие - 69.400. То есть в среднем соответственно по 845 (в православие 694) человека в год ("Еврейская энциклопедия").

Видя безуспешность административных мер по переводу евреев в христианство, следующий Царь отменил их. М. Алданов напоминает, что Александр II «был расположен к евреям, особенно в первую половину своего царствования. В законах о судебной реформе, осуществленной в 1864 г., не имеется нигде каких-либо ограничений для евреев. В училища и гимназии евреи тогда принимались на равных правах с другими учащимися. Евреи имели право держать экзамены и получать офицерские чины. Они также могли получать дворянское звание и нередко получали его. Получив чин действительного статского советника, орден св. Владимира или первую степень какого-нибудь другого ордена, еврей тем самым становился дворянином» ("Книга о русском еврействе 1860-1917". Нью-Йорк. 1960).

Причем еврейское население России росло интенсивнее, чем русское: в 1815 г. насчитывалось около 1.200.000 евреев; в 1897 г. - 5.215.000, а в 1915 г. - около 5.450.000 (несмотря на то, что евреи давали наибольший процент эмигрантов: только с 1881 по 1908 гг. из России эмигрировало 1.545.000 евреев, из них почти 1.300.000 в США).

В 1897 г. евреи составляли 4,13% населения империи, в том числе 40-50% городского населения в пределах черты оседлости. Таким образом, на территории Российской империи оказалась подавляющая часть всех евреев мира - настроенная антихристиански и не имевшая религиозного равноправия. Это имело роковые последствия...

Черта оседлости не могла помешать тому, что, как пишет "Еврейская энциклопедия" (т. XIII), «Финансовая роль евреев становится особенно значительной к 60-м годам [XIX в.], когда предшествующая работа накопила в их руках капиталы»... Почти все банки находились в руках евреев.

В 1897 г. еврейское население имело следующее распределение по профессиональной занятости (для сравнения в скобках процент соответствующей занятости населения по империи в целом): в торговле -38,65% (3,77%), в промышленности (включая ремесленников) - 35,43% (10,25%), в сельском хозяйстве - 3,55% (74,31%). Постепенно в их руках, благодаря финансам, сконцентрировалась и печать.

Такой рост еврейского влияния в общественно-экономической жизни усиливал неприязнь к ним на социально-экономической основе, поскольку, все активнее участвуя в социальной жизни, евреи оставались евреями - стремясь к тому же изменить существовавший общественный строй. Евреи обильно пошли в революционные ряды - переплавляя «мечту о мессианстве своих дедов и прадедов в новое мессианство - в мечту о социализме», - констатирует Я. Аронсон ("Книга о русском еврействе 1860-1917").

Первой массовой марксистской партией стал основанный в 1897 г. "Всеобщий еврейский рабочий союз" ("Бунд"). В 1898 г. с его помощью был проведен в Минске первый съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), куда Бунд вошел на особых правах автономии. (Отсюда советские коммунисты ведут свою родословную.)

Характерно, что рост антисемитизма в России приходится именно на последнюю четверть XIX века. А в связи с убийством революционерами Александра II в 1881 г. разразились и погромы, - хотя, по многим данным, их провокационно организовывали сами революционеры для общих беспорядков и для обвинения в этом царских властей...

После убийства Александра II были введены "Временные правила о евреях" (1882), запретившие им селиться вне черты оседлости. Правда, помимо крещенных евреев, получавших полное равноправие, вне черты оседлости могли жить (с семьями) евреи-купцы и промышленники первой гильдии с прислугой, евреи-ремесленники, евреи с высшим образованием, учащиеся высших и средних учебных заведений.

Это побуждало евреев идти в указанные профессии (евреями было более половины купцов, записавшихся в гильдию) и получать образование. Процент евреев в вузах стремительно нарастал (14,5% в 1887 г.). Поэтому в 1887 г. была введена процентная норма для приема некрещеных евреев в высшие учебные заведения: 10% в черте оседлости и 5% вне ее; в Петербурге и Москве - 3%. Однако оставалось много способов обхода запрета: поступление в частные и иностранные учебные заведения, сдача экзаменов экстерном...

Поэтому число еврейского населения вне черты оседлости быстро увеличивалось. В постоянном ожидании отмены "временных" правил и царская администрация все чаще закрывала глаза на нарушения.

В 1906 г. Столыпин предложил отменить ограничения для евреев, «которые особенно раздражают еврейское население России и, не принося никакой пользы, потому что они постоянно обходятся со стороны евреев, только питают революционные настроения еврейской массы и служат поводом к самой возмутительной противурусской пропаганде со стороны самой могущественной еврейской цитадели - в Америке».

Но Царь ответил на это: «Несмотря на самые убедительные доводы в пользу принятия положительного решения по этому делу, внутренний голос все настойчивее твердит мне, чтобы я не брал этого решения на себя. До сих пор совесть моя никогда меня не обманывала. Поэтому и в данном случае я намерен следовать ее велениям. Я знаю, Вы тоже верите, что "сердце царево в руцех Божьих". Да будет так. Я несу за все власти, мною поставленные, перед Богом страшную ответственность и во всякое время готов дать Ему в том ответ» (цит. по: В.Н. Коковцев. "Из моего прошлого". 1933)...

Евреи-депутаты были представлены и во всех четырех Государственных Думах, и образовали ядро всех революционных сил. Вопрос достижения равноправия евреям занял важное место в их программах, став лакмусовой бумажкой для русской либеральной интеллигенции. В самой Думе в угоду депутатам-евреям нерабочим днем назначили субботу, оставив воскресенье присутственным днем (!).

Особенно это еврейское влияние проявилось в деле Бейлиса, обвиненного в имевшем место (так признал суд) ритуальном убийстве русского мальчика А. Ющинского, но суд присяжных не нашел достаточных улик для бесспорного доказательства вины именно Бейлиса. Это дело приняло международный масштаб: вся западная печать клеймила Россию за "антисемитизм"...

Вскоре после этого разразилась Мировая война, в которой все противники России, внешние и внутренние, финансировались еврейскими банками...