Идея культурного превосходства в мировой геополитике до сих пор является достаточно маргинальной. Западная геополитическая школа от А.Мэхена и Х.Маккиндера до Г.Киссенджера и З.Бжезинского главную задачу геополитики видит в выявлении зависимости политических решений и их последствий от географического положения стран и народов. Только после "холодной войны" идея культуры проникает в западные геополитические концепции и находит свое распространение прежде всего в рамках цивилизационного подхода ("столкновение цивилизаций" С.Хантингтона). Но и в этом случае бархатный занавес культуры играет роль не столько символа веры, сколько разделительного рубежа при столкновении цивилизаций.

В концепции американского глобального превосходства, сформулированной З.Бжезинским в одной из своих последних работ, среди четырех имеющих значение областей мировой власти культура занимает непочетное последнее место (после военной области, экономики и технологии). Но сам З.Бжезинский все время оговаривается: культурное превосходство является недооцененным аспектом американской глобальной мощи. И что бы ни думали “некоторые” о своих эстетических ценностях, американская массовая культура излучает магнитное притяжение, особенно для молодежи всего мира.

Действительно, в мировых каналах коммуникаций американские телевизионные программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка (хотя сам Бжезинский говорит об их “некоторой примитивности”) Американская популярная музыка лидирует на хит-парадах, язык Internet -английский, наконец, Америка превратилась в Мекку для тех, кто стремится получить современное образование: выпускников американских университетов можно найти на всех континентах, в каждом правительстве. Стиль многих зарубежных демократических политиков все больше походит на американский: в конце 90-х годов стремление копировать популистское чувство локтя и тактику отношений с общественностью американских президентов становится “хорошим тоном” для весьма многих политических лидеров “большой семерки”. Все это, - делает вывод З.Бжезинский, - и является условием установления “косвенной и на вид консенсуальной американской гегемонии”.

Так какова же на самом деле роль культурного превосходства в геополитике? И что такое символический капитал в структуре геополитического могущества?

Политическая история свидетельствует, что удержать пространство мировых империй одной только силой никогда не удавалось. Недаром политологи оперируют понятием легитимность власти - идеей добровольного признания большинством граждан существующей системы политического господства. Римская империя обеспечивала свое геополитическое могущество не только с помощью более совершенной, чем у других народов, военной системы, но и с помощью культурной гегемонии. Высокая притягательность римской культуры, высокие стандарты жизни, высокий статус римского гражданина в глазах чужестранцев обеспечивали особую геополитическую миссию империи.

Имперская власть Китая была построена в целом на других идеях и принципах: здесь решающее значение имел эффективный бюрократический аппарат, система единой этнической принадлежности и только потом - система военной организации. Но Китайская империя также укрепляла систему имперского господства за счет сильно развитой идеи культурного превосходства.

В Новое время Британская империя, господствовавшая “на морях” благодаря могучему флоту и развитию торговли с колониальными странами, опиралась в значительной мере на идею культурного самоутверждения английской нации. Наконец, в Новейшее время, СССР, возглавивший мировую систему социализма, в основу своего геополитического контроля над пространством положил идею господства “передовой” марксистской идеологии, впервые отказавшись от идеи прямого культурного превосходства. Возможно, это было одной из главных ошибок советских лидеров: исчерпать запас идеологических аргументов значительно легче, чем исчерпать запас национального культурного творчества. Вероятно поэтому предыдущие империи существовали веками, а СССР едва достиг 70-летнего рубежа.

Все мировые империи исчезали с геополитической карты мира, исчерпав свой символический капитал - утратив идею культурного (идеологического) превосходства. Культурная деградация, культурный гедонизм элиты, больше не способной поддерживать идею духовного превосходства, сильнее подтачивали стены мировых империй, чем полчища варваров или армии неприятелей. Напомним, что СССР пал без единого выстрела со стороны НАТО, добровольно признав идеологическое поражение в “холодной войне”.

Холодная война стала первым сражением в мировой геополитической истории, когда в борьбе за пространство доминировали и определили победу не военные, а культурно-информационные технологии, цель которых - лишить противника символического капитала его власти над пространством. Оказалось, что овладеть территорией врага легче всего именно таким путем: достаточно духовно обезоружить элиту, заставить ее отказаться от национальной системы ценностей в пользу ложной политической идеологии - и элита превратится в “пятую колонну“ в тылу собственного народа - начнет сокрушать национальные святыни, высмеивать национальных кумиров, восхищаясь всем иностранным и высокомерно третируя исконно-почвенническую отсталость. И народ будет дезориентирован, духовно сломлен, морально подавлен и сокрушен - а значит защищать пространство родной цивилизации станет некому.

Итак, вопрос о символическом капитале в геополитике - это вопрос о высоком престиже ценностей и принципов, на которых организовано пространство власти, что заставляет живущий на этом пространстве народ и все окружающие его народы уважать сложившуюся систему геополитических сил. Политическая история знает два пути завоевания символического капитала в геополитике - через овладение символизмом культуры и через овладение символизмом идеологии. Несомненно, эти пути во многом альтернативны и глубже всех эту проблему осознал Ф.Достоевский.

Размышляя над вопросами свободы выбора человека и народа в истории, он впервые раскрыл два альтернативных пути к политической власти, причем к политической власти мирового масштаба - две главные формулы мирового господства в геополитике: путь Бледного Узника и путь Великого Инквизитора.

Страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия подсказывает Великому Инквизитору, что есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить человечество: чудо, тайна и авторитет. Ибо все, что ищет человек на земле - это то, перед кем поклониться, кому вручить совесть и как устроиться всемирно. Так раскрывает Ф.Достоевский идею символического капитала мировой власти Великого Инквизитора: знамя хлеба земного, символ Рима и меч Кесаря. Но главная тайна этой власти - тайна обретения хлеба земного из камней, тайна овладения Римом и мечом Кесаря - служение силам зла под видом добра.

Первыми реализовали проект Великого Инквизитора в мировой политике коммунисты. Они перевели аллегории символического капитала мировой власти Великого Инквизитора - чудо, тайну и авторитет - в категории вполне земной политической идеологии. Коммунисты хорошо понимали: идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами (В.Ленин), и в этом - вечный “идеализм” геополитики, невозможной без “символического капитала”. На знамени Коммунистического Интернационала были начертаны слова: социальная справедливость, всемирная революция и коммунистический идеал.

Знамя хлеба земного превратилось в идеал уравнительного распределения - социальную справедливость, авторитет был подкреплен “научно доказанной” теорией коммунистического общества, а тайна скрывалась под лозунгом “всемирной революции рабочего класса”, призванной освободить всех трудящихся : “Пролетарии всех стран - соединяйтесь!”. Только на самом деле речь шла о завоевании всемирной власти, а идеалы гуманизма лишь прикрывали истинную цель; и во имя этих гуманных идеалов разрешено было использовать любые средства: “нравственно то, что служит делу рабочего класса” (В.Ленин).

Этот символический капитал марксисткой теории стал той страшной силой, которая позволила “кучке заговорщиков” в России захватить власть: империя рухнула - да здравствует империя! Но теперь уже речь шла о создании Мировой системы социализма. И такая система была создана, хотя и просуществовала недолго, несколько десятков лет - с 1945 по 1991 . Дело в том, что большевики оказались плохими учениками Великого Инквизитора. Он завещал им прежде всего беречь символический капитал власти - чудо, тайну и авторитет - а они как раз о нем меньше всего заботились, увлекаясь соблазнами земной власти: использовали аппарат насилия, репрессии, учредили спецраспределители, а потом и вовсе встали на путь откровенных привилегий для номенклатуры. Символический капитал власти был разрушен: тайна развеялась, авторитет пошатнулся и чудо не состоялось.

Но путь Великого Инквизитора еще не был исчерпан: лавры мировой империи не давали покоя не только коммунистам, но и либералам. Либеральная идеология также была конвертирована в проект завоевания всемирной власти (“конец истории”) по тому же универсальному рецепту Великого Инквизитора: чудо, тайна и авторитет. Только теперь знамя хлеба земного превратилось в проект потребительского общества (с эмблемой “Кока-Колы”- потрясающий синтетический вкус и всего 0 колорий! - действительно, хватит на всех), авторитетом стала концепция “прав человека”, а тайна - тайна была завуалирована лозунгом глобального мира. За этим фасадом скрылось откровенное стремление к мировому господству, для завоевания которого опять были разрешены любые средства (во имя гуманизма и торжества прав человека!), начиная с “гуманитарных” бомбардировок.

Либералы оказались еще более бездарными учениками Великого Инквизитора, чем коммунисты. Они еще быстрее истратили символический капитал своей власти в погоне за соблазнами земного могущества с помощью силы. С 1985 года прошло только пятнадцать лет, но как мало осталось тех, кто верит в “конец истории” - во всемирную эру торжества либеральной демократии. Тайна раскрылась, авторитет исчез и чудо опять не состоится. Все больше сторонников набирает движение антиглобалистов, но главное - на пути либеральной империи встал многомиллионный Китай, отвергнувший рецепты либеральной модернизации.

Возможно, падение Либеральной империи символизирует, наконец, исчерпанность пути Великого Инквизитора в мировой геополитике и человечество обратит внимание на альтернативу, избранную Бледным Узником - альтернативу не идеологического, но культурного творчества.

Легенда о Великом Инквизиторе заканчивается весьма символически: после страшных слов Инквизитора о том, что он собирается сжечь Христа и уверен - люди по первому мановению бросятся подгребать горячие угли к этому костру, - тот молча приближается к старцу и целует его в бескровные девяностолетние уста.

Вот и весь ответ. Но как велика сила этого ответа!

Поцелуй горит на сердце великого Инквизитора, и хотя он продолжает оставаться в прежней своей вере, но хорошо понимает какова сила Бледного Узника - какова сила этого смирения, этой любви, этой веры, которая способна на подвиг!

Путь Христа велик и трагичен: только с помощью веры, любви и подвига можно завоевать сердца людей, обманутых Великим Инквизитором. И именно по этому пути развивается культура, утверждая: не хлебом единым жив человек. Высокий символизм культуры служит тем знаменем веры, с помощью которого народ легитимирует или отвергает власть Кесаря.

И несет это знамя веры - духовная элита общества, которая защищает и оберегает национальные святыни, укрепляет духовные бастионы цивилизации. В этом смысле пространство власти во всех культурах стоит на трех китах: его освящает Жрец, кормит Пахарь и охраняет Воин. Если эту триаду покидает Жрец - во имя чего Пахарь станет кормить, а Воин - защищать?

Интересно, что классики русской школы геополитики хорошо осознавали важность символического капитала культуры в геополитической борьбе. Русская интеллигенция в дореволюционной России высоко ставила идею служения своему народу, и пока она несла это знамя - пространства России расширялись и укреплялись. Как только знамя культуры сменилось знаменем марксистской идеологии, - империя рухнула. И тогда в русскую историю пришел Великий Инквизитор... Но память о пути Бледного Узника - о пути великих побед цивилизации - эту память продолжает хранить русская школа геополитики, золотой фонд нашей культуры.

В известной геополитической триаде - вера, почва и кровь - русская геополитическая традиция делает акцент на символе веры. И именно этим она принципиально отличается от континентально-европейской и атлантической (англо-американской) школ, которые выделяют в этой триаде либо почву (борьба за пространство), либо кровь (борьба за национальные интересы).

Русские геополитические приоритеты со всей определенностью обозначили уже славянофилы и евразийцы. Г.Флоровский пророчески писал: “... есть бесспорная правда в живом пафосе родной территории, - дорога и священна родимая земля, и не оторваться от нее в памяти и любви. Но не в крови и почве подлинное и вечное родство. И географическое удаление не нарушает его, если сильны и крепки высшие духовные связи”.

Кровь и почва - это мечтательный и страстный пафос плоти, болезненная торопливость “сесть на землю”, наивное языческое ожидание чудес от земли. Для русского человека такое “кровяное почвенничество” - символ внутренней бездомности и беспочвенности, отражение психологии людей, связанных со своей страной только через территорию. Евразийцы утверждали, что подлинная связь возможна для русского человека только через веру, рождающую любовь и подвиг, без которых невозможно удержать русское пространство.

Пафос русских геополитических побед рождается из народного духа. Русский символический капитал в геополитике - это вера в возможность последнего слова народа в борьбе за пространство, в реальность исторической удачи, сопутствующей сражениям за правое дело. Такая вера включает в себя допущение, что во времени возможно полное исчезновение противоположности должного (геополитическое задание) и действительного (победа) через любовь и подвиг. Здесь происходит принципиальное приравнивание ценности (идеала) и факта. В этом смысле можно говорить об этическом натурализме русской геополитической школы.

И нельзя не заметить, что есть своя правда в этой натурализации ценностей. Этический натурализм выступает здесь этикой геополитической воли, а не этикой регистрирующей оценки. Речь идет о предельной действенности добра как силы, о превращении геополитического императива (задания) в историческое предсказание через волевое действие народа. И чтобы это произошло, духовная элита, интеллигенция должна сказать свое слово: вдохнуть в народ пафос веры, выковать волю к победе.

Корень русских геополитических побед - в волевом самочувствии народа. Геополитическая карта мира открывается русскому человеку каждый раз в меру его исторической зоркости и волевой собранности - он видит в ней на каждом этапе истории то, что сам в силах в нее внести. Русская триада символического капитала в геополитике тождественна пути Бледного Узника - вера, любовь и подвиг. Расшифровать эту символическую формулу можно так: только тогда народ способен на подвиг, когда духовная элита высоко держит знамя любви и веры - к родной культуре, к своему народу.