ПАНАРИНСКАЯ СТРАНИЧКА
Александр
Панарин: на войне как на войне
либеральный
расизм, глобальный
кризис и демография
А.С.
Панарин
(из
неоконченной работы «Духовные катастрофы нашей эпохи на языке
современного
философского знания»)
Для
того чтобы ученое
сообщество знало, где проходит грань между «приличием» и «неприличием»
в выборе
тем исследования и, главное, в интерпретации фактов, которые могут
ранить слух
достопочтенных персон, существует особое
чувство политкорректности, которое воспитывается,
культивируется, насаждается в современном мире. Оно кардинально
отличается от
цензуры: политкорректность – это вовсе не внешнее принуждение, а
добровольный
выбор и даже внутренняя потребность, чувство, одним словом. Те, кто
лишен этого
чувства, становятся изгоями профессионального сообщества и открытого
общества в
целом, что еще раз свидетельствует о необходимости бережного отношения
к
чувствам.
Александр
Сергеевич Панарин был резок в своих суждениях, чрезмерно резок, почти
до
неприличия. Панарин не признавал ни политкорректности, ни элементарной
осторожности, когда речь заходила об истине. Поэтому он чувствовал себя
не
слишком комфортно ни до, ни после эпохи ускоренной демократизации.
Некомфортно
чувствовали себя и те, кто был объектом его исследования. До сих пор
его
суждения о здравствующих политиках заставляют тактично замолчать и
потупить
взгляд многих вполне интеллигентных и политкорректных «плащеносцев» и
«постельничих»,
обитающих при дворе демократической власти. Они-то умеют отличать зерна
от
плевел, но еще лучше – господскую милость от господского хлыста.
К
их
неудовольствию из текстов Панарина, которые пора бы властям штудировать
в
ожидании неизбежной катастрофы, не выбросишь ни одного слова, ни одной
мысли,
хотя постоянно возникает искушение смягчить, подправить,
подретушировать.
Нельзя же изъясняться так, как это делал он – в лоб, без уважения к
чинам и,
главное, к добрым намерениям властей. Да и в политическом плане
опрометчиво: не
надо мешать позитивным сдвигам. Власть-то меняется понемногу в лучшую
сторону,
так почему бы не двигаться с ней вместе (понемногу, но в ногу) – под
общими
знаменами, с любимыми вождями, желательно в одной партии, во имя
светлого
завтра?
Искус
поправить,
адаптировать Панарина велик, да панаринская логика не позволяет
отвернуться от
той правды, которая открывается взору читателей его книг. Слишком
зловонно
дыхание глобального Кризиса, чтобы не замечать этого зловония. От
наступающего
кризиса уже не откупится – ни деньгами, ни головами зарвавшихся
коррупционеров
(напомним: усечение голов – это необходимый плановый этап в
антикризисных
мероприятиях, когда угроза властным верхам переходит дозволенную
границу). К
тому же наступающий кризис при всем желании не делится на части. Одна,
основная
и важнейшая, которая воспринимается властью как угроза для устоев
мироздания, –
это энергетический кризис (удар по
прожорливости успешных) или еще хуже – финансовый (удар по верхам и
святому
святых – по банкам!). Другая часть – это просто
кризис, который может подождать до лучших времен. Это, к примеру,
демографическая
катастрофа, о которой и говорить-то незачем, поскольку речь идет
всего-навсего о
вырождении низших сословий. И действительно, если «сливки общества»
давно
выродились до состояния обезжиренной простокваши, а в мировой экономике
все
чаще лидируют олигархи-олигофрены, то нет особых оснований переживать
из-за
демографии. К этому же разряду «просто кризисов» относят и ожидаемый
экологический
коллапс (когда нам плохо, то и
природа пусть потерпит, не барыня). Хорошая схема, да не работает.
Нынешние
власти пытаются оставить в поле зрения лишь «главное» (финансы
«верхов») и
отсечь «вторичное» (тот факт, что положение «низов» стало ниже риз), но
не
получается: концы с концами не сходятся.
По этой причине
даже если
очень захочется забыть о человеке, который говорил о том, что
глобализация – это
системное поражение (все кризисы в одном флаконе) и преддверие полного
краха
мировой политической и экономической системы, то на фоне предсказанных
им
потрясений забвение дается все труднее. Как и всякий глобальный обвал,
нынешнее
«фондотрясение», только первые волны которого дошли до поверхности в
«болевых
точках» мира, станет полномасштабной катастрофой, когда люди поймут,
что это,
как говорил Панарин, кризис ожиданий.
Причем всех ожиданий всех
народов и всех слоев общества…
Даже локальные
кризисы,
например, «организованный хаос в России» Панарин рассматривал, в
отличие от
армии наших публичных политиков и не менее публичных политологов в
контексте
Большого Кризиса. По его мнению, в нашей
стране был искусственно создан «организованный хаос», которым
«современные
политические технологи научились управлять, введя его в общий реестр
“управляемого хаоса”». Логика такого управления (во многом «внешнего
управления») прозрачна: «чем меньше демонстрирует Россия способность к
эффективному освоению своего огромного пространства, - подчеркивал
Панарин в
статье «В каком мире нам предстоит
жить?», - тем больше у ее соседей складывается впечатление
"незаполненного вакуума", который можно попытаться заполнить». Именно этот проект, осуществленный в
«ельцинской России», «немедленно отразился на демографических
показателях,
приведя в конечном счете к нынешней демографической катастрофе». Это
полностью вписывается в «ситуацию
перманентного распада», механизмы которого Панарин раскрывает в статье
с
говорящим названием «Горизонты глобальной гражданской войны».
Определяя
настоящих авторов
проекта, предложенного для «аборигенов в России» и осуществленного
послушной
элитой, Панарин сравнивает социальную и
демографическую политику российских реформаторов с практикой
основателей США по
изведению краснокожих. Особо красочно он проводит эту аналогию в известной книге «Агенты глобализма»:
«Аборигены
не вписывались в контекст "американской" мечты, где "новому
человеку" мир открывается как "чистая доска", на которой он без
помехи начертает свои проекты. Поэтому краснокожие были уничтожены
вместе со
своей самобытной культурой, и пространство континента было приведено в
соответствие с искомым образом "чистой доски". … В глобальную эпоху
подобная катастрофа может принять глобальный характер».
Очевидно, что
высшими
экспертами в определении долгосрочной политики по защите народов в
«открытом
обществе» должны были стать и стали победители в геополитической игре,
то есть наследники
теории «чистой доски». Естественно, они не только не осудили практику
геноцида,
осуществленного их предшественниками, но и выступают ныне в роли
третейского судьи,
который определяет, к кому сегодня можно
и необходимо, а к кому ни при каких
условиях не следует приклеивать ярлыки инициаторов и жертв «геноцида».
Поведение западных лидеров и ведущих мировых СМИ в дни грузинской
агрессии и
после ее провала свидетельствует об абсолютной точности оценки,
сделанной
Панариным. А поведение руководителей России – о готовности отказаться
от
«внешнего управления», когда речь заходит о долгосрочной стратегии и
национальной безопасности. Первое отрезвляет, последнее обнадеживает.
***
От
панаринского
анализа трудно отделаться ссылками на «хорошую статистику» или
«поступательную
динамику», как это удавалось делать еще вчера. Слишком плотно его слова
привязаны к политическим реалиям, чтобы доверять статистическим
выборкам, слишком
точно семантика и грамматика его текстов фиксирует изменения,
происходящие в
семантике живой геополитики и грамматике цивилизации, как можно
определить,
используя известное выражение Ф. Броделя, ткань, сотканную временем из
нитей
разных культур, но удивительно прочную на разрыв. Цивилизации не
умирают со
сменой эпох, не расползаются по швам, как планетарные военные союзы и
тем более
так называемые «несостоявшиеся государства» и межгосударственные
сгустки, не
способные слиться в единую нацию граждан. Цивилизации живут долго,
дольше
отдельных государств и даже великих империй, дольше многих народов,
каждый из
которых полагал, что его время – вечность. Но сегодня и у бессмертных
цивилизаций появился общий враг, желающий их столкнуть между собой и
сбросить в
небытие. Его подлинное имя, по мнению Панарина, – новый расизм, хотя
его
партийные клички могут, конечно, отличаться. В любом случае наступление
нового
либерального расизма, объявившего войну бедным, – это диагноз
наступающего и
предопределенного Кризиса.
***
Резкость
суждений
и прямолинейность Панарина как мыслителя не имеют ничего общего ни с
критицизмом, который (по Гегелю) представляет собой худшую
разновидность
догматизма – догматизм отрицания, ни с однолинейностью мышления,
которой
страдают мелкие адепты «великих учений» (столь же мелких, по сути, как
и их
адепты). Панаринская резкость – это
природная зоркость, вооруженная оптикой философской аналитики.
Зоркость,
позволяющая различать тончайшие детали, ни на мгновение не теряя из
виду
перспективу – историческую, социокультурную,
конфессиональную. Обижаться на резкие суждения в этом случае –
то же,
что плевать в зеркало: со стороны смотрится комично, хотя в жизни такие
«обиды»
не прощались. А прямолинейность Панарина – это линия восхождения от
одного
уровня понимания и открытия мира к другому, горнему.
Главная
тема
творчества Панарина – судьба России и ее многонационального народа.
Главная
боль – социальные недуги, разрушающие и разделяющие спаянный веками
русский народ,
лишающие его социальной основы – природной ренты и собственной земли
(вспомним хотя
бы реакцию Панарина на передачу земли в собственность). Не меньшая боль
–
сужение культурной перспективы народа, злонамеренная деформация системы
народного образования, превращающего будущих ученых, профессионалов в
людей без
будущего (для ясности назовем эту тенденцию «оболоньиванием» народа).
Все это –
подлинные истоки той демографической трясины, в которую погружается
русская
цивилизация и из которой ее не выведут скупые подачки роженицам. Наша
цивилизация погружается, уходит из жизни точно так же, как и великие
европейские культуры. Панарин видел и общность судеб Европы и России, и
глубинные различия в способах осмысления происходящего и в поисках
спасения.
В
одной из
последних статей («О новом курсе: два года спустя»), посвященных
истокам той
хронической нелюбви, которую демонстрирует политическая элита к
собственному
народу, Панарин определил природу этого противоестественного, но
привычного для
граждан России чувства. Определил коротко и ясно: «На войне как на
войне». Зачинщиком
этой войны, которая еще не получила достойного отпора ни со стороны
руководителей государства, ни со стороны самого народа и пока не
переросла в
гражданское неповиновение, стал либеральный расизм. Этот продукт
эволюции
радикального либерализма «несомненно, выполняет идеологическую функцию,
связанную с оправданием антидемократических практик приватизаторов и
узурпаторов: мы чтили бы народ – да народ “не тот”». По мнению
Панарина, именно
здесь кроется подлинная причина демографической катастрофы, постигшей
Россию. И
не только Россию…
За
трагической
судьбой своего народа Панарин отчетливо
видел глобальную тенденцию, которую выделим особо. Новый расизм, по его
словам,
«вписывается в более общую тенденцию наступающей эпохи, связанную с
такими
поистине катастрофическими открытиями социально-гуманитарного знания,
как
экологические “пределы роста”, “конфликт цивилизаций”, социокультурная
(ментальная) обусловленность рынка, демократии и правового государства
специфическими (неповторимыми) условиями западноевропейского региона». Панарин обнажил суть нового расизма: «ресурсов
планеты не хватит для процветания всех – следовательно, необходимо их
перераспределение в пользу “наиболее достойных” (которыми, как правило,
оказываются наиболее сильные)». Отсюда и вытекает идея, пришедшая на
смену всем
идеологиям прошлого, – «идея прогресса для немногих и демократии для
избранных».
А эта идея, по сути, подразумевает использование в качестве основного
инструмента «наведения порядка» в планетарном масштабе старого и
проверенного
временем инструмента – геноцида.
Экономическое оправдание геноцида лежит на поверхности,
хотя мало кто решится его озвучить (Панарин – один из немногих).
Вчитаемся в
его пророчество: если «обслуживание одного богатого клиента может дать
прибыль,
превышающую продажу дешевых товаров и услуг сотне бедных клиентов», то
кому
нужны эти миллионы клиентов с их проблемами, правами и требованиями
справедливости? Если «современное состояние 358 наиболее богатых
“глобальных
миллиардеров” равно общему богатству 2,3 млрд бедняков, составляющих 45
процентов населения планеты», то не
означает ли этот факт приговора большинству? Точность приведенных
Панариным
цифр, наверное, можно оспаривать, точность диагноза и прогноза – вряд
ли… По
мнению Панарина, вывод очевиден: «мы имеем дело с системой
экономического
геноцида, которая уже сложилась, и вопрос о том, в какой мере она будет
пущена
в дело, есть уже вопрос политический и психологический, относящийся к
деликатной сфере взаимоотношений элиты к своему или не совсем к своему,
а
“этому” народу». По этой причине «вопрос о существовании того или иного
народа
упирается в то, насколько нужен, полезен этот народ для новых хозяев
мира».
Думается, окончательный вывод, к которому подводит своего читателя Панарин, очевиден: пора перейти от вопроса о «полезности народов» к осмыслению и кардинальному решению вопроса о «полезности элит». Те немногие представители высших классов, которые успеют услышать это предупреждение, имеют шанс стать спасителями отечества. Другого отечества у нас нет.