Миграция русского населения
на постсоветском пространстве и за его пределами[1]

 

В предыдущем номере журнала «Трибуна русской мысли» №10, по теме: «Демография и этносоциология», были раскрыты основные причины общего сокращения численности России в начале XXI века. Причём было показано, что в основном это сокращение происходит за счёт вымирания русской части населения. Было также показано, что основной причиной вымирания России является неприятие русскими навязанной извне духовной среды обитания.  В данной статье представлены миграционные показатели российского народонаселения - ред.

Общий баланс, хоть и отрицательный, но в значительной мере поддерживается за счёт миграционного прироста населения.   При этом роль стран СНГ и Балтии, как в общем миграционном обмене, так и в миграционном обмене русских очень велика. Надо отметить, что на протяжении всей новейшей истории именно страны СНГ и Балтии практически полностью формировали миграционный прирост населения России (табл.1).

Таблица 1.

Основные показатели миграционного обмена России со странами СНГ и Балтии в 1989-2004 гг.

Годы	Иммиграция		Эмиграция		Сальдо миграции, или миграционный прирост
	тыс. чел.	доля в общей иммиграции, %	тыс. чел.	Доля в общей эмиграции, %	тыс. чел.	Доля в общем миграционном приросте, %
1989	854,3	99,9	691,7	93,6	162,6	100,0
1990	913,0	99,9	625,8	85,8	287,2	100,0
1991	692,1	99,9	587,2	85,6	104,9	100,0
1992	925,7	99,9	570,0	84,4	355,7	100,0
1993	922,9	99,9	369,1	76,4	553,8	100,0
1994	1.146,4	99,7	231,8	68,4	914,6	100,0
1995	841,5	99,7	229,3	67,1	612,2	100,0
1996	631,2	97,6	191,4	65,6	439,8	100,0
1997	582,8	97,5	149,4	64,1	433,4	100,0
1998	494,8	96,3	133,0	62,3	361,8	100,0
1999	366,7	96,6	129,7	60,3	237,0	100,0
2000	350,3	97,5	83,4	57,2	266,9	100,0
2001	186,2	96,3	62,5	51,6	123,7	100,0
2002	177,3	96,0	53,0	49,7	124,3	100,0
2003	121,6	94,2	47,0	50,0	74,6	100,0
2004	112,0	94,0	37,8	47,4	74,2	100,0

Показатель миграционного прироста России за счет стран СНГ и Балтии достиг своего максимума в 1994 г., составив более 900 тыс. человек. В это же время отмечался максимальный показатель иммиграции в Россию из нового зарубежья на уровне 1,1 млн. человек. Причиной роста этих показателей после распада Советского Союза служила мощная волна репатриации русских и других народов из вновь образовавшихся стран. Некоторые государства нового зарубежья приняли законы о гражданстве, исключающие двойное гражданство, здесь возникли и развивались межнациональные конфликты, начались притеснения русскоязычного населения. Именно этнополитические причины были определяющими в формировании мощного потока иммигрантов в Россию в начале 1990-х гг.

Постепенно поток иммигрантов и, как следствие, показатель миграционного прироста в России в обмене со странами СНГ и Балтии снизился и довольно значительно – в 9 и 12 раз соответственно (рис.1). Снижение обусловлено не столько исчерпанием миграционного потенциала в этих странах, сколько политическими и социально-экономическими факторами.

Рис. 1. Основные параметры миграционного обмена России со странами СНГ и Балтии в 1989-2004 гг., тыс. человек

        Сдерживающее влияние на приток населения в Россию оказывало, с одной стороны, постепенное улучшение ситуации в других постсоветских странах – социально-экономическое развитие некоторых государств и стабилизация этнополитической ситуации. При этом в России произошел ряд неблагоприятных событий (типа кризиса, или дефолта 1998 г.), а главное был резко ужесточен порядок приема мигрантов из стран СНГ и режим получения российского гражданства. Согласно новым законам о гражданстве и пребывании иностранцев, мигранты из СНГ (кроме родившихся на территории России) были лишены каких-либо преимуществ в отношении оформления вида на жительство и российского гражданства. Достаточно странно, но люди, получившие гражданство через российские посольства в странах СНГ, были вынуждены подтверждать его в России. Таким образом, многих потенциальных мигрантов сама Россия отпугнула и оттолкнула от себя. Русским никаких преференций не было в принципе, хотя Германия, Израиль, США проводили и проводят совершенно иную демографическую и репатриационную политику.

Показатель обратного миграционного потока – эмиграции из России в страны СНГ и Балтии также имел тенденцию к снижению на протяжении последних лет – с 690 тыс. человек в 1989 г. до примерно 40 тыс. человек в 2004 г. Причин снижения миграционного оттока из России в государства нового зарубежья две. Первая причина – практически был исчерпан потенциал этнической миграции титульных народов стран СНГ и Балтии из России, вторая причина – неоднозначное социально-экономическое развитие и политические изменения в странах СНГ, которые сдерживают миграционный поток из России в эти государства.

Таблица 2

Сальдо миграции в миграционном обмене России со странами СНГ и Балтии в 1989-2003 гг., тыс. человек

Регионы и страны	Общее сальдо миграции	Сальдо миграции русских	Сальдо миграции титульного народа
Страны СНГ в целом, в том числе	4.890,9	3.381,6	225,8
Казахстан	1.703,2	1.267,1	-7,4
Европейские страны СНГ, в том числе	454,4	427,7	-38,2
Беларусь	-15,8	8,8	-23,8
Молдова	98,6	67,3	2,8
Украина	371,6	351,6	-17,2
Страны СНГ в Средней Азии, в том числе	1.621,1	1.090,6	31,1
Кыргызстан	326,5	248,4	-3,6
Таджикистан	376,9	234,2	32,3
Туркменистан	138,5	101,9	-2,0
Узбекистан	779,2	506,1	4,4
Страны Закавказья, в том числе	1.025,7	393,8	244,6
Азербайджан	398,5	196,1	35,9
Армения	224,1	34,1	163,2
Грузия	403,1	163,6	45,5
Страны Балтии, в том числе	243,2	202,4	-4,3
Латвия	118,5	96,3	-0,6
Литва	54,0	46,8	-3,4
Эстония	70,7	59,3	-0,3

        В каком-то смысле это объективная оценка социально-экономической политики в Беларуси. Остальные страны СНГ – это миграционные доноры, которые отдают России мигрантов в разном количестве. Крупнейшим миграционным партнером России является Казахстан. Сальдо миграции с ним положительно и составляло за период 1989-2003 гг. более 1,7 млн. человек. Главным образом положительное сальдо миграции формировали русские – 1,3 млн. человек. Казахи в основном выезжали на этническую родину – Россия потеряла за этот период 7,4 тыс. казахов.

Крупный регион притока мигрантов в Россию из нового зарубежья – Средняя Азия, где многие государства были охвачены межнациональными конфликтами, вовлечены в гражданские войны, отличались нестабильной социально-экономической ситуацией. Из этого региона за 1989-2003 гг. Россия получила в общей сложности 1,6 млн. человек. Главная особенность миграционного обмена со странами Средней Азии заключается в том, что отсюда Россия приобретает не только русских, но и представителей титульных народов. Так, сальдо миграции русских составило около 1,1 млн. человек, а титульных народов 31,1 тыс. человек, значителен уровень их неучтенной миграции.

По масштабам миграционного прироста в этническом измерении среднеазиатские государства можно разделить на две группы. Первая группа – государства, которые отдают России не только русских, но и свои титульные народы. Например, Узбекистан (сальдо миграции для России составило 779,2 тыс. человек, в том числе 506,0 тыс. русских и 4,4 тыс. узбеков), Таджикистан (сальдо миграции для России составляло около 376,9 тыс. человек, в том числе 234,2 тыс. русских и 32,3 тыс. таджиков).

Вторая группа – государства, которые отдают русских, но стягивают на себя представителей своих титульных народов, т.е. происходит взаимная этническая репатриация титульных народов. Это Туркменистан (сальдо миграции 138,5 тыс. человек в пользу России, в том числе Россия получила 101,9 тыс. русских, а Туркменистан - 2,0 тыс. туркменов) и Кыргызстан (сальдо 326,5 тыс., в том числе Россия в результате миграции получила 248,4 тыс. русских, Кыргызстан - 3,6 тыс. киргизов).

Европейские страны СНГ – Украина и Молдова в миграционном обмене России играют разные роли. Украина – страна достаточно активная в миграционном обмене с Россией с весомым показателем миграционного прироста. За период 1989-2003 гг. от этого соседа Россия получила 371,6 тыс. человек чистого миграционного прироста. Преимущественно в Россию возвращались русские – их сальдо составило 351,6 тыс. человек. Украинцев Россия напротив отдавала – сальдо было отрицательным и составило 17,2 тыс. человек в пользу Украины. В последние годы украинцы преимущественно прибывают в Россию, например в 2003 г. сальдо миграции украинцев составило 1,6 тыс. человек в пользу нашей страны. Молдова на фоне Украины выглядит более скромно, но, тем не менее, обеспечила Россию 98,6 тыс. человек чистого миграционного прироста, в том числе 67,3 тыс. русских и 2,8 тыс. молдаван. В миграционном обмене с Украиной и Молдавией Россия приобретает русских и молдаван, а в последние годы наметилась тенденция притока в Россию украинцев.

Россия в миграционном обмене со странами Балтии за 1989-2003 гг. имеет положительное сальдо миграции в объеме 243,2 тыс., главным образом за счет возвращения русского населения – 202,4 тыс. человек. Самая крупная этническая репатриация русских происходит из Латвии, которая отличается жестким режимом предоставления гражданства русскоязычному населению. В общей сложности сальдо миграции России в обмене с Латвией составило 118,5 тыс. человек, в том числе русских 96,3 тыс. Эстония обеспечила России миграционный прирост в объеме 70,7 тыс. человек, в том числе 59,3 тыс. – русских. Из Литвы Россия получила 54,0 тыс. человек чистого миграционного прироста, в том числе 46,8 тыс. русских. Параллельно из России в страны Балтии происходит репатриация титульных прибалтийских народов. Масштабы её незначительны и несопоставимы с миграцией русских в Россию.

Отличительная черта стран Закавказья в миграционном обмене с Россией заключается в том, что эти государства отдают практически в равной степени не только русских, но и титульное население. Причем, как в случае Армении, даже в большей степени представителей своей титульной национальности, чем русских. Всего за период 1989-2003 гг. Россия получила за счет этих государств более 1,0 млн. человек чистого миграционного прироста, в том числе около 394 тыс. русских и 245 тыс. армян, азербайджанцев и грузин. В том числе, наши крупнейшие «закавказские доноры» – Азербайджан и Грузия дали нам примерно по 400 тыс. человек, а Армения – около 225 тыс. человек.

В первые годы после распада СССР в этнической структуре миграционного прироста России в обмене со странами СНГ и Балтии в основном преобладали русские – в 1993 г. их доля составила 76%. Русское население активно покидало страны нового зарубежья под влиянием как экстремальных факторов (межнациональных конфликтов, гражданских войн, роста национализма), так и под воздействием обычных социально-экономических обстоятельств. Постепенно доля русских в миграционных потоках из стран СНГ и Балтии сокращаться: в 1995 г. – 63%, в 2000 г. – 55% и в 2003 г. – немногим более 54% (табл.3).

Таблица 3

Этническая структура постоянного населения и сальдо миграции России в обмене со странами СНГ и Балтии, %

Этнические группы	Этническая структура населения России по данным переписей		Этническая структура сальдо миграции по данным текущего учета
	1989	2002	1995	2000	2003
Всего	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0
Аварцы	0,4	0,6	0,1	0,1	0,1
Армяне	0,4	0,8	7,5	6,8	6,4
Азербайджанцы	0,2	0,4	2,4	3,3	0,8
Башкиры	0,9	1,2	0,7	0,6	0,9
Белорусы	0,8	0,6	1,0	0,3	…
Грузины	0,1	0,1	1,6	1,4	0,9
Казахи	0,4	0,5	0,5	0,9	…
Молдаване	0,1	0,1	0,3	0,9	0,8
Мордва	0,7	0,6	0,4	0,3	0,3
Русские	81,5	79,8	63,4	55,3	54,2
Таджики	0,03	0,1	0,8	1,3	1,0
Татары	3,8	3,8	5,2	4,6	6,5
Туркмены	0,03	0,02	0,1	0,1	0,3
Удмурты	0,5	0,4	0,2	0,1	0,1
Узбеки	0,1	0,1	0,6	1,0	1,8
Украинцы	3,0	2,0	8,3	9,8	6,8
Чеченцы	0,6	0,9	0,04	0,04	0,04
Чуваши	1,2	1,1	0,4	0,3	0,2

 
        Этническая структура миграции из стран СНГ наряду с процессами воспроизводства населения оказывает существенное влияние на этническую структуру постоянного населения России. В настоящее время доля русских и других титульных народов России (кроме татар) в миграционных потоках из СНГ и Балтии меньше, чем в постоянном населении страны. Напротив, доля титульных народов стран СНГ в миграции на порядок больше, чем в структуре постоянного населения России (например, азербайджанцы составляют 0,4% населения России и 1-3% миграционного прироста; армяне – 0,8% населения и 6-8% миграционного прироста; украинцы – 2% населения и 7-10% сальдо миграции).

Тем не менее, именно из стран СНГ Россия может в первую очередь черпать новых мигрантов из числа представителей российских народов, там проживающих. Превращение миграционного потенциала в реальный миграционный поток сильно зависит с одной стороны от ситуации в этих странах, а с другой стороны от открытости миграционной политики самой России, прежде всего в вопросах получения гражданства.

Приведем оценки возможного притока русских и представителей титульных народов России из стран СНГ и Балтии.

В настоящее время численность населения, которое представляют народы России в странах СНГ, составляет примерно 23-24 млн. человек.   

Достаточно крупная русская диаспора проживает в Казахстане. В Россию могут перебраться около 1 млн. человек, или 20% русского населения. Миграционный потенциал русских в Средней Азии может составить примерно 500 тыс. человек, большая часть из которых приходится на Узбекистан. В странах Закавказья оставшийся потенциал, очевидно, не превышает 100 тыс. человек.

Особый интерес для России представляет Украина, где проживает примерно 8,3 млн. русских (по данным украинской переписи 2001 г.). Согласно данным исследований в 2004 г. свыше 15% жителей Украины высказали намерение выехать из страны на постоянное место жительства. Понятно, что установки – это ещё не миграция, но в определенной ситуации установки могут быть реализованы в реальное миграционное поведение. По оценкам миграционный потенциал Украины может составлять до 1,2 млн. человек. Заметим, что мигранты с Украины могут выбывать не только в Россию, но и в другие страны. На Россию может приходиться в лучшем случае только 600-700 тыс. человек мигрантов с Украины, причем как русских, так и украинцев. Естественно, реализация данного потенциала будет зависеть не только от ситуации в России, но и в первую очередь от развития экономики Украины. При этом необходимо учитывать, что уменьшение русского и русскоязычного населения Украины оборачивается возрастанием удельного веса представителей западных украинских регионов, в которых сильны антирусские и антироссийские настроения с одновременным «размыванием» пророссийской и прорусской направленности юго-восточных регионов Украины. В связи с этим проведение политики активной репатриации русских и русскоязычных с территории Украины может быть связано с геополитическими рисками для самой России.

Неоднозначна ситуация с миграционным потенциалом русских в Молдове. В 1993 г. из Правобережной части хотел уехать каждый четвертый русский, когда же острота конфликта спала в 1996 г. стремился эмигрировать только каждый десятый. Из Приднестровья практически никто не хотел выезжать. Миграционный потенциал Молдовы может составлять не более 100 тыс. человек.

В Белоруссии проживает примерно 1,3 млн. русских. Однако, судя по динамике развития экономики и миграционных потоков можно практически с полной уверенностью утверждать, что масштабного оттока русских из Белоруссии не предвидится.

Суммарно в странах Балтии на данный момент проживает более полутора миллионов русских и русскоязычных. В этих странах на государственном уровне проводится дискриминационная политика в отношении русских. Ответом на это в начале 1900-х гг. стала массовая иммиграция русских в Россию. Однако с 1995 г. миграция из стран Балтии стала заметно сокращаться. По данным Госкомстата России в 2004 г. сальдо миграции России с этими странами составило всего 0,8 тыс. человек. Обычно причинами стремительного сокращения количества русских мигрантов из стран Балтии называют более высокий, чем в России, уровень жизни населения. Однако данный подход носит несколько упрощенный характер и не учитывает возможные реакции местных русских на потенциально активную миграционную политику со стороны России по привлечению соотечественников из-за рубежа. В случае эффективной организации репатриационного процесса значительная часть русских из Балтии может сделать выбор в пользу переселения в соседние российские регионы – Калининградскую, Ленинградскую, Новгородскую и Псковскую области.

Практически исчерпал себя миграционный потенциал русского населения в странах Закавказья. В Грузии в 2002 г. численность русских составляла около 70 тыс. человек. В Азербайджане 150 тыс. русских, однако здесь также проживает 700 тыс. представителей дагестанских народов.

Таким образом, общий миграционный потенциал русских и титульных народов с территории стран СНГ в среднесрочной перспективе может составлять не более 3-4 млн. человек, в ежегодном исчислении это составит примерно 350-400 тыс. человек. Насколько эти мигранты будут ориентированы на Россию, предпочтут остаться здесь или уехать в другие страны для проживания, будет во многом зависеть от социально-экономической ситуации в России и от эффективности российской миграционной политики.

Сегодня российская власть стоит перед стратегическим выбором: ориентация на укрепление российского присутствия в государствах СНГ или поощрение миграции этнических русских (и вообще русскоговорящего населения) с целью улучшения демографической ситуации внутри страны. С одной стороны, России в геополитической перспективе, безусловно, выгодно сохранение русского и русскоязычного населения по периметру её границ (например, для сохранения своего присутствия там и возможности оказывать влияние на политику соответствующих государств), с другой Россия может использовать миграционные ресурсы из неблагополучных регионов (прежде всего вынужденной эмиграции русскоязычного населения из стран ближнего зарубежья в Россию).

Можно сделать вывод о необходимости совершенствования российской миграционной политики, в центр которой должна быть поставлена проблема репатриации – возвращение русских и других коренных российских народов на историческую родину – Россию. При этом работа по стимулированию процесса возвращения соотечественников должна проводиться с учетом геополитических интересов страны, с предварительной оценкой того, откуда России выгодно «брать» русских мигрантов, а где, напротив, необходимо проводить политику поддержки русских общин на местах. Соответственно, данный подход должен быть подкреплен нормативно-правовыми решениями, включающими в себя принятие законов о репатриации и о миграции, а также внесение поправок в действующее законодательство.

Миграционный отток русских в «старое зарубежье»

Результаты миграционного обмена со странами старого (дальнего) зарубежья складываются не в пользу России. Традиционно наша страна в большей степени отдавала мигрантов в эти государства, нежели принимала из них (табл.4).

Таблица 4

Основные показатели миграционного обмена России
со странами старого зарубежья в 1989-2004 гг.

Годы	Иммиграция		Эмиграция		Сальдо миграции, или миграционная убыль, тыс. чел.	Превышение эмиграции над иммиграцией, раз
	тыс. чел.	доля в общей иммиграции, %	тыс. чел.	доля в общей эмиграции, %
1989	0,3	0,1	47,6	6,4	-47,3	159,7
1990	0,2	0,1	103,7	14,2	-103,5	518,5
1991	0,2	0,1	88,4	14,4	-88,2	442,0
1992	0,3	0,1	103,1	23,6	-102,8	343,7
1993	0,4	0,1	111,9	32,6	-111,5	279,8
1994	45,0	0,3	113,9	32,9	-68,9	2,5
1995	25,3	0,3	118,0	32,9	-92,7	4,7
1996	15,8	2,4	100,2	34,4	-84,4	6,3
1997	14,8	2,5	83,5	35,9	-68,7	5,6
1998	18,7	3,7	80,3	37,7	-61,6	4,3
1999	13,0	3,4	85,3	39,7	-72,3	6,6
2000	9,0	2,5	62,2	42,8	-53,2	6,9
2001	7,2	3,7	58,6	48,4	-51,4	8,1
2002	7,3	4,0	53,7	50,3	-46,4	7,4
2003	7,6	5,8	47,1	50,0	-39,5	6,2
2004	7,2	6,0	42,0	53,6	-34,8	5,8
Итого:	172,3		1299,5		-1127.2	7,5

 

Достаточно трудно однозначно интерпретировать данные по миграционному обмену со странами старого (дальнего) зарубежья, поскольку иммиграция в Россию на протяжении 1989-1993 гг. отличается на порядок даже по данным одного источника – Росстата. Кроме того, сведения по эмиграции вплоть до последнего времени собирались двумя ведомствами – Росстатом, учитывающим лиц, при выезде за рубеж снявшихся в паспортных столах с регистрационного учета по месту жительства, а также МВД, учитывающее граждан, получивших разрешение на выезд. Исследование опиралось на данные Росстата, поскольку недавно сбор данных о выдаче разрешений на выезд был прекращен. Сведения по иммигрантам также подверглись некоторым искажениям из-за неразберихи (разные толкования сотрудников паспортных столов в разных регионах страны) в правилах регистрации иностранцев в России. Эмиграция из России в страны старого зарубежья на порядок превышает иммиграцию из них (рис.2).

(Условные обозначения: 1 – 1989 г., 2 – 1990 г., 3 – 1991 г., 4 – 1992 г., 5 – 1993 г., 6 -1994 г., 7 – 1995 г., 8 – 1996 г., 9 – 1997 г., 10 – 1998 г., 11 – 1999 г., 12 – 2000 г., 13 – 2001 г., 14 – 2002 г., 15 – 2003 г., 16– 2004 г.).

Рис. 2. Миграционный прирост России со странами старого (дальнего) зарубежья в 1989-2004 гг.

 
Основными странами выезда россиян на постоянное место жительства являлись три страны – Германия, Израиль и США. Также важными направлениями эмиграции россиян стали Канада, Австралия, Новая Зеландия, страны Средиземноморья и Скандинавии.

Миграционные потоки в эти государства обусловлены иммиграционной политикой, которая построена на четких этнических (открытых, как в Германии или Израиле, или завуалированных под географические квоты как в США) и образовательно-квалификационных критериях для отбора иммигрантов. В частности, Германия, Греция и Израиль в первую очередь привлекают соотечественников – этнических немцев, греков и евреев. Такие страны как США, Германия и Норвегия привлекают представителей некоторых профессий (ученых, программистов, медицинских работников и др.). Кроме того, в последнее время открылись новые каналы для эмиграции из России для ограниченных групп населения. Например, США открыли программу приема в страну месхетинских турок из Краснодарского края, которые не могут на протяжении более чем десяти лет получить российское гражданство и регистрацию в регионе. Германия и США принимают евреев как народ, пострадавший в ходе второй мировой войны.

Существенно, что образцы целенаправленной иммиграционной политики, которую проводят указанные страны, никоим образом не используются в российской политике.

Важнейшее направление эмиграции россиян – Германия (рис. 3). Выезд сограждан в Германию достиг своего пика в 1995 г. – 80 тыс. человек и сейчас стабилизировался на уровне 30-40 тыс. человек. По данным за 2003 г. в Германию выехало около 37 тыс. россиян, среди них 37% - русские.

Традиционно на протяжении 1990-х гг. вторым направлением эмиграции россиян был Израиль. Эмиграция в Израиль достаточно чутко реагирует не только на социально-экономические, но и на политические факторы. После финансового кризиса 1998 г. объемы эмиграции в Израиль удвоились, а после усиления противостояния Израиля и Палестины сократилась в 3 раза. В 2003 г. в Израиль выехало немногим более 2 тыс. (в том числе половина - русские и только пятая часть – евреи), что гораздо меньше пикового 1992 г. – около 22 тыс. человек. Отличительной чертой миграционного обмена с Израилем можно считать мощный возвратный поток в Россию – по данным за 2004 г. иммиграция из Израиля была довольно большой и превысила  1,8 тыс. человек (таким образом, миграционная убыль составила всего 0,2 тыс. человек). Это свидетельствует о том, что Израиль не способен эффективно принять всех эмигрантов из России. Как показывают исследования, не все бывшие россияне способны адаптироваться в странах эмиграции (Израиль в этом случае наиболее яркий пример), прежде всего, в силу ограниченности возможностей на рынке труда. Заметим, что эмиграция евреев из России направлена примерно в равной пропорции в три страны – Израиль, США и Германию.

Эмиграция в США имеет тенденцию к постепенному сокращению из-за постоянного ужесточения иммиграционной политики страны, особенно после событий 11 сентября 2001 г. Тем не менее, сейчас это вторая страна мира по приёму наших соотечественников на постоянное место жительства. По итогам 2004 г. в США эмигрировали более 2,9 тыс. россиян, на три четверти – это русские, также в потоке представлены евреи (около 6%).

Рис. 4. Прочие страны выезда эмигрантов из России в 2004 г.

 Вклад русских в эмиграцию из России на протяжении 2001-2004 гг. колебался в диапазоне от 40% до 45% (табл. 5).

 Таблица 5.

Эмиграция русских из России в 2001-2004 гг., тыс. человек

	2001	2002	2003	2004
Общее количество эмигрантов	58,6	53,7	47,1	42,0
В том числе количество русских	24,0	21,7	19,8	19,1
Доля русских среди эмигрантов, %	41,0	40,4	42,0	45,5
Основные страны эмиграции русских	Германия (15,1), США (3,0), Израиль (2,8), Канада (0,6), Финляндия (0,4)	Германия (15,0), США (2,1), Израиль (1,6), Канада (0,5), Финляндия (0,5)	Германия (13,8), США (2,2), Израиль (1,1), Канада (0,5), Финляндия (0,3)	Германия (13,2), США (1,9), Израиль (1,0), Канада (0,5), Финляндия (0,4)

 
Значительные проблемы в миграционном обмене со странами старого зарубежья заключаются в качественной структуре потока выбывающих мигрантов. Результаты анализа возрастной структуры эмигрантов выявляют повышенную долю среди эмигрантов людей трудоспособных возрастов, а также детей и подростков. Закономерно, что в этих потоках несколько понижена доля пенсионеров – страны Запада, принимающие российских эмигрантов, проводят совершенно чёткую иммиграционную политику в своих интересах – привлекаются мигранты, необходимые для их демографического развития, – среди их приоритетов трудоспособное население и молодежь.

Доля детей и подростков экстремально высока в эмиграционном потоке именно в экономически развитые страны. Данные Росстата свидетельствуют, что около 40% потока эмигрантов из России в США – это дети и подростки. Это свидетельствует о двух тенденциях. Первая – выезд на постоянное место жительство носит семейный характер – выезжают родители с детьми, вторая – Россия стала страной «экспорта» детей для усыновления. Появился даже особый термин в отношении этого феномена «baby-business». Данные о вывозе усыновленных детей за границу широко не публикуются, сведения носят обрывочный характер, поскольку вызывают неоднозначную реакцию в российском обществе. Каждый год примерно от 4 до 5 тыс. российских детей легально усыновляются иностранцами и вывозятся из России.[2] В 2004 г. эта цифра составила 6,5 тыс. детей. В общей сложности за последние десять лет иностранцами из России усыновлено и вывезено 60 тыс. детей, в том числе 40 тыс. – гражданами США.[3]

Отдельным массовым потоком стала брачная эмиграция из России. В России сформировалось около 1 тыс. брачных бюро, которые оказывают помощь женщинам в подборе мужа – иностранца. Доля женщин в эмиграционном потоке в страны старого зарубежья – 54,6% (данные за 2003 г.). По примерным оценкам ежегодно 10-15 тыс. россиянок выезжают за рубеж по визам невест.[4] По данным Министерства юстиции США за последние десять лет по визам невест в страну въехало около 80 тыс. россиянок.[5]

Таким образом, в результате эмиграции в страны старого зарубежья с точки зрения половозрастной структуры мигрантов Россия сталкивается с негативными явлениями, а именно потерей трудоспособного населения, детей и подростков. Отбор женщин посредниками, работающими на «грани фола» (прежде всего, обеспечивающими поставки девушек за рубеж под прикрытием брака в сектор секс-услуг и развлечений) осуществляется на основе  антропометрических и эстетических параметров. Отбираются, как правило, не только молодые, но и красивые девушки, что чревато для страны потерей не только демографического, но и генетического потенциала.

Эмиграция из России в страны старого зарубежья носит характер «утечки умов». В 1993 г. каждый пятый эмигрант имел высшее образование, что почти в полтора раза превосходило долю людей с таким уровнем образования в населении России. Особенно высоким уровнем образования отличалась эмиграция в США (35% - мигранты с высшим образованием) и Израиль (32%).

В последнее время за рубеж из России активно эмигрируют специалисты в сфере космических технологий, прикладной и теоретической физики, компьютерных и тонких химических технологий, биохимии и микробиологии, генетики и математики. Это создает угрозу потери интеллектуального потенциала страны, который порой создается годами и десятилетиями.

В последние годы в эмиграционный поток также активно вовлекаются российские программисты. Многими западными государствами Россия рассматривается как источник пополнения высококвалифицированных кадров. Например, Германия в 2004 г. приступила к реализации крупномасштабной программы, рассчитанной на привлечение около 100 тыс. компьютерных специалистов из России. В США также обсуждаются идеи увеличения квот для иностранных специалистов.

Эмиграция внесла существенный вклад в потери Россией научного потенциала наряду с оттоком учёных в другие сектора экономики. Один выехавший за рубеж ученый, как правило, «тянет» за собой своих учеников и коллег. Как свидетельствуют результаты исследований, многие эмигранты поначалу поддерживают связи с коллегами в России, но через год-два происходит их ослабление и даже разрушение. Ученые-эмигранты видят основной смысл не в том, чтобы поддерживать научные контакты с коллегами в России, а том, чтобы помогать им при переезде на Запад. Таким образом, эмиграция ученых носит характер лавинообразного миграционного потока. Существует реальная опасность утраты в России многих научных школ и направлений исследований.

По данным российских источников число отечественных ученых, работающих за границей, оценивается в 30 тыс. человек, в том числе 14-18 тыс. в фундаментальных науках. Эта цифра представляется явно заниженной. Только в Израиле, который одно время был страной – лидером в приеме эмигрантов из России, 40% научного потенциала приходится на бывших россиян.[6] 

Очевидно, что только запретительными мерами ситуацию в этой сфере изменить невозможно. Необходимы системные меры, направленные на повышение в России престижа фундаментальных знаний, на развитие научных исследований и разработок, на государственную поддержку деятельности российских ученых, привлечение молодых специалистов к участию в крупномасштабных и государственно-значимых научных проектах. Однако в настоящее время деятельность Минобразования и науки, по мнению экспертов, ситуацию только ухудшает.

Другой аспект последствий позднейшей эмиграции русских в страны дальнего зарубежья связан с перспективой их диаспоральной самоорганизации. В широкий оборот давно уже вошел термин «российская диаспора», однако наполненность данного понятия остается спорной. Также остается дискуссионной сама правомерность оценки современных русских, находящихся за пределами России, в качестве «диаспоры».

Диаспора. Русский исторический опыт жизни в «рассеянии»[7]

До конца XIX в. подавляющее число русских проживало на территории Российской империи. Первая волна русской эмиграции имела  явно выраженную конфессиональную окраску. Другая волна русской эмиграции, в конце XIX – начале ХХ в., носила экономический характер. Основными направлениями эмиграции были страны Северной и Южной Америки, прежде всего США, Канада, Бразилия, Аргентина. Всего к 1917 г. русских эмигрантов в этих странах насчитывалось около 200 тыс., среди них большинство составляли украинцы. Послереволюционная волна эмиграции вывела за пределы России около 2 млн. человек, среди которых преобладали этнические русские. К 1920 г. за пределами тогдашних границ России проживали 1,1 млн. лиц, причислявших себя к русским. В это число не входили эмигранты, покинувшие страну в результате революции, гражданской войны и изменения границ.

Новая, наиболее массовая по численности (1,5–2 млн.) волна политических беженцев из России состояла на 95,5% из этнических русских, которые расселились главным образом в европейских странах. Именно эта волна эмиграции создала полноценную русскую диаспору – Русское Зарубежье, которое, в свою очередь, распадалось на четыре относительно самостоятельных, но организационно и духовно объединенных между собой части. Государственные и общественные деятели, представители промышленности и торговли, писатели, ученые, издатели, студенты, военные, казаки, рабочие и крестьяне, представители всех политических партий и социальных слоев  составляли русское дореволюционное общество в миниатюре. Идея возвращения на родину стала стержнем, объединившим все русское сообщество вне зависимости от географии его расположения, и долгое время препятствовала ассимиляции русских и их натурализации. Значительный процент интеллигенции среди русских беженцев, сознательно посвятившей годы своего изгнания сохранению русской культуры, позволил русскому этническому сообществу в Европе не только сохраниться физически, но сохранить и развить свою национальную культуру, создав целую сеть русских средних и высших школ за рубежом, библиотек, архивов, издательств, театров.

Русская диаспора с момента своего создания приобрела определенную организационную структуру, объединяющую её составные части. Бывшие русские консульства за рубежом выполняли функции правовых учреждений, Земгор стал продолжением и развитием в новых специфических условиях эмиграции прежде существовавшего в России земского самоуправления, сложилась сеть профессиональных военных и гражданских организаций, учебных заведений, многочисленные бюро труда, периодическая печать. Активно действовали политические партии и объединения. В результате взаимодействия эмигрантских общественных и международных организаций был создан единый идентификационный документ – “нансеновский” паспорт, который более двадцати лет играл роль паспорта для всех русских беженцев, подтверждая их принадлежность к русскому зарубежью.[8]

Одним из наиболее важных объединяющих факторов для русских эмигрантов была религия, которая даже после фактического исчезновения русской диаспоры в 50–60-е гг. продолжает объединять их потомков. Чем более отличались религиозные и культурные установки стран, где оказывались русские беженцы, тем большую роль приобретала Православная церковь.

Период существования русских диаспор был относительно недолгим – менее полувека, что объясняется причинами возникновения этих сообществ и историей развития.

Возникновение послереволюционной русской диаспоры было продиктовано тем, что Русское Зарубежье ощущало себя носителем идеи сохранения «настоящей России». По сути, это была государственническая идея, лишь на время перенесенная за пределы исторической Родины. С её разрушением разрушилось и диаспоральное единство русского зарубежья. Стоит заметить, что этот «макетный эксперимент» рискует повторить современная Россия, стремительно теряющая русскую идею, как национальную или государственную идеологию.

Вторая и третья волны русской эмиграции не были ориентированы на структурное единство и не образовали сколь-нибудь заметных диаспоральных структур. С новой силой разговоры о русской, или, как стали теперь говорить – «российской» диаспоре, начались уже после распада СССР и образования в результате этого огромной 25-миллионой части русского народа, оказавшегося за пределами России.
 

Соотечественники за рубежом: поиск практической парадигмы

В настоящее время любые действия, направленные на решение проблем русских, по тем или иным причинам оказавшихся за рубежами России, упираются в проблему несовершенства нормативно-правовой базы для работы с русскими за рубежом.

На современном этапе нормативно-правовую базу, регулирующую отношения с российскими соотечественниками, проживающими за рубежом, составляют Конституция Российской Федерации (Глава 1 «Основы конституционного строя», статьи 61, 62, 63, 64); международные договоры Российской Федерации, федеральные законы: «О гражданстве Российской Федерации», «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом», «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», «О беженцах», «О вынужденных переселенцах», «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», а также «Концепция поддержки Российской Федерацией соотечественников за рубежом на современном этапе», утвержденная 30 августа 2001 г. Президентом РФ. Правительством Российской Федерации разрабатываются и принимаются «Основные направления поддержки Российской Федерацией соотечественников за рубежом». Федеральные министерства и ведомства имеют свои нормативно-правовые документы по конкретным направлениям поддержки зарубежных соотечественников, в соответствии с которыми осуществляется их работа в рамках международной деятельности. Программы по данному направлению принимают и осуществляют субъекты Российской Федерации.

Стержневым в законодательной базе по рассматриваемой проблеме является Федеральный закон «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом», принятый в 1999 году. Последующая правоприменительная практика показала, что закон несовершенен. Для приведения в соответствие данного закона с другими законодательными актами в него уже внесены некоторые изменения. Утратила силу статья 11, определяющая вопрос о приобретении гражданства Российской Федерации соотечественниками. Скорректированы несколько статей, касающихся деятельности фондов, однако некоторые положения закона остаются недействующими. В частности, не работают нормы закона, определенные в статье 3, о выдаче российским соотечественникам за рубежом специального удостоверения. Статья 18, касающаяся поддержки соотечественников в области информации, не подкрепляется должным финансированием.

Проблема несовершенства нормативно-правовой базы по работе с русскими за рубежом напрямую связана с тем, что сам русский народ выведен из правового поля Российской Федерации. В настоящее время упоминание о русском народе содержится только в принятой в 1996 году Концепции государственной национальной политики РФ. Это упоминание сводится к трем следующим положениям.

1.                «Благодаря объединяющей роли русского народа на территории России сохранились уникальные единство и многообразие, духовная общность и союз различных народов».

2.                «Тяжелый удар по всем народам страны, включая русский, был нанесен тоталитарной системой, массовыми депортациями, репрессиями, разрушением многих национальных культурных ценностей».

3.                «Межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности. Потребности и интересы русского народа должны в полной мере найти отражение в федеральных и региональных программах, постоянно учитываться в политической, экономической и культурной жизни республик и автономных образований Российской Федерации».

Никаких других упоминаний о русском народе в российском законодательстве, включая Конституцию,  не существует.

Нормативно-правовые документы, регулирующие де-факто политику в отношении русских за рубежом, апеллируют к национально нейтральной категории «российские соотечественники за рубежом».

Трактовка данной категории определяется федеральным законом «О государственной политике российской федерации в отношении соотечественников за рубежом» и Концепцией поддержки Российской Федерацией соотечественников за рубежом на современном этапе, утвержденной 30 августа 2001 г. Президентом РФ.

Исповедуемое государственными структурами понятие «соотечественник за рубежом» размыто, чрезмерно расширительно и не позволяет юридическое закрепление данного статуса с созданием конкретных рамок правового поля. Соответственно, данное понятие не стало общепринятым в правовом поле, не учитывается в других законодательных актах России, затрагивающих интересы этой категории лиц, в том числе в законах «О гражданстве Российской Федерации», «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации».

Фактически же при реализации государственной политики под термином «российские соотечественники за рубежом» подразумеваются, прежде всего, русские, оказавшиеся за пределами нынешней РФ, а также представители других коренных народов России.

Соответственно, именно этот подход к определению понятия «соотечественник» представляется наиболее обоснованным и нуждающимся в правовом закреплении.

Как отмечалось выше, нередко для обозначения русских, проживающих за пределами России, употребляется термин «диаспора». В настоящее время существование национальных диаспор определяется процессами глобализации, в результате которых данное явление превращается в транснациональные сетевые общины. В данном контексте попытки теоретического обоснования существования «российской диаспоры» оборачиваются, например, следующими идейными конструктами.

«Российская диаспора рассматривается не просто как часть народа (выходцы с территории Российской империи, СССР, Российской Федерации и их потомки), проживающие за пределами современной России, имеющего с ней общие духовные, культурные и исторические корни и стремящегося к подержанию разнообразных контактов с исторической родиной, но, прежде всего, как транснациональная сеть, находящаяся в стадии становления, но содержащая огромный социокультурный, общественно-политический и экономический потенциал…

Особенностью российской диаспоры является ее полиэтничность, поликонфессиональность, поликультурность, страновая специфика путей, форм, и причин формирования. Значительная часть российской диаспоры представлена носителями русской культуры, языка, традиций, самоидентифицирующими себя с русскими и с Россией, но не являющимися таковыми по этническим признакам. Как следствие, возник еще один термин – «русскоязычная диаспора», подразумевающий практически тот же объект, но в качестве основного признака выделяющий лингвистический»[9].

Данный подход замещает существование и развитие русских зарубежных общин, ориентирующихся на российские интересы, их встраиванием в существующие транснациональные диаспоральные сети, действительно, зачастую использующие русский язык в качестве основного языка общения, но не являющиеся, по сути, ни русскими, ни российскими.

Проблема заключается в том, что русские как народ не имели исторического опыта жизни в «рассеянии». Абсолютизация опыта ХХ века, прежде всего – опыта первой волны эмиграции, не вполне корректна. Как было показано выше, «Белая эмиграция» ориентировалась на сохранение своей русскости до той поры, пока существовала надежда на смену строя в России и, соответственно, возвращения на Родину. Развеивание этих надежд привело либо к примирению с большевиками и к репатриации на капитулянтских условиях («Сменовеховцы»), либо к ассимиляции. Дальнейшие волны эмиграции уже не были ориентированы на сохранение своей национальной идентичности и были преимущественно ассимилированы.

Нынешняя актуализация «диаспоральной проблематики» связана, прежде всего, с распадом Советского Союза» и образованием 25-миллионой части русского народа, оказавшейся за пределами исторической родины. В отношении этой части русского народа применение термина «диаспора» еще более спорно. Как отмечает С.С. Савоскул, «исторически русские не были готовы стать диаспорой, поскольку не имели такой необходимости, а, следовательно, и потребности»[10]. Естественно, пути самоорганизации русских в странах т.н. «ближнего зарубежья» были связаны с многообразием и многовариантностью развития стран их проживания. Однако характерно, что первой же реакцией русских на приобретение потенциально «диаспорального» статуса в республиках Средней Азии и Кавказа стала массовая репатриация в первой половине 90-х в Россию, которая достаточно быстро сошла на нет исключительно в силу неготовности тогдашних российских властей к достойному приему соотечественников. Ещё более показателен тот факт, что массовая миграция русских в Россию в начале 90-х была характерна и для стран Балтии. Отдельно в этом списке стоит Украина и Белоруссия в силу очевидной социокультурной и языковой близости русских с украинцами и белорусами.

Реализация «диаспоральной» модели самоорганизации русских за рубежом оборачивается подчинением всё ещё потенциально мощного миграционного ресурса «русского зарубежья» более сильным диаспоральным игрокам.

В этом отношении представляется целесообразным остановиться на дефиниции «русскоязычные». Термин «русскоязычные» достаточно широко вошел в повседневный обиход для обозначения представителей русского зарубежья. Очевидно, что категория лиц, обозначаемая данным термином, более широка, чем русские. Под «русскоязычными» следует понимать тех, для кого русский язык является просто языком общения. Речь идет о лингвистической группе, интересы которой могут быть не тождественны интересам собственно русского населения.

Абсолютизация лингвистического принципа зачастую приводит к тому, что «русскоязычие» заменяет собой культурно-цивилизационую русскость. Наиболее наглядно это можно увидеть на примере концепции «Русского мира»[11]. Данная концепция разработана П.Г. Щедровицким и получила широкое распространение в экспертной среде, значительно повлияв на подходы государственных структур, московского правительства к «идеологическому» обеспечению работы с соотечественниками за рубежом.

Согласно П.Г. Щедровицкому, «Русский мир — сетевая структура больших и малых сообществ, думающих и говорящих на русском языке». При этом особо подчеркивается, что «на территории, очерченной административными границами РФ, проживает едва ли половина населения Русского мира»[12].

В исследовании «Российская диаспора в странах СНГ и Балтии: состояние и перспективы», вышедшей по заказу МИД РФ, дается следующее определение: «Русский мир – этнокультурный феномен, представляющий собой сетевую структуру больших и малых сообществ, включенных в русскую культурную и языковую среду, считающих центром духовного притяжения Россию»[13].

Данная концепция трактует «Русский мир» как сетевую диаспоральную структуру и в основу принадлежности к нему закладывает преимущественно лингвистический подход (владение русским языком). При этом определяющим фактором принадлежности к «Русскому миру» выступает не столько восприятие русского языка в качестве родного, сколько просто владение русским языком. При таком подходе представителями «Русского мира» становится все население планеты, знающее русский язык.

Но  знание языка само по себе еще не есть условие того, что человек не является членом какого-либо другого мира, например еврейского или армянского, с которым, возможно, идентифицирует себя намного сильнее, чем с русским[14].

Здесь вновь возникает терминологический тупик. Такие слова как «россияне», «соотечественники», «российские соотечественники», «русскоязычные» внесли исключительную неразбериху в эту сферу. Очевидно, что признаком принадлежности к русскому миру по существу вопроса должна быть национальная и культурная (цивилизационная) идентичность, выраженная в сознании личной причастности к русскому народу и русской культуре.

Таким образом, задача ревизии категориального аппарата и создания правового поля на основе уточненных дефиниций весьма актуальна. Прежде всего, речь должна идти о реабилитации «русского вопроса» и введении его в политическую государственно-управленческую и правоприменительную практику. Необходимо уточнение понятия русский народ,  русская диаспора.

Необходим дифференцированный подход к оценкам перспектив самоорганизации русских в различных государствах ближнего зарубежья и, соответственно, действий России по их поддержке.

В связи с проблематичностью реализации диаспоральной самоорганизации русских общин перспективным видится подход, который условно можно назвать «соборным». В отличие от горизонтальной диаспоральной модели, он заключается в создании вертикальной представительской структуры зарубежных русских. Речь идет о создании многоступенчатой системы страновых, региональных и координирующей межгосударственной организации, выступающей в качестве всемирного представительского органа русских (например: Союз русских Латвии – Союз русских Балтии – Всемирный русский союз).

Работа по созданию организации должна вестись при тесном взаимодействии с Русской Православной Церковью, возможно – в рамках ныне действующего Всемирного Русского Народного Собора. Эффективность подобной структуры возможна лишь в том случае, если она будет выстраиваться на основе реальных низовых русских организаций, делегирующих своих представителей по системе многоступенчатого представительства.

За прошедшие 15 лет после распада СССР значительная часть зарубежных русских организаций доказали свою неэффективность и во многом дискредитировали "русское движение". Многим из них присуща малочисленность, обслуживание узких групповых интересов, перманентная борьба друг с другом за лидерство и источники финансирования. В целом зарубежные русские представляют собой отнюдь не однородное сообщество. Существуют различные группы интересов, кардинально отличающиеся между собой по степени интегрированности в социально-политическую систему страны проживания, по национальной самоидентификации, по отношению к своей исторической родине и т.д. При этом значительная часть «русскоязычных» элит сориентирована на интересы геополитических конкурентов России.

Созданию новой вертикальной структуры, представляющей интересы русских, должна предшествовать ревизия русских организаций и работа по выдвижению современных перспективных лидеров групп. Базироваться она должна на проведении массового социологического опроса, который призван определить группы интересов и выстраивать дальнейшую организационную работу с учетом их различия. Данная работа должна сопровождаться созданием на основе русских организаций единой всемирной сети НПО (правозащитники, научно-аналитические центры, культурно-образовательные центры и др.). Важнейшим направлением работы должно стать создание единой информационной инфраструктуры, призванной содействовать становлению единого информационного пространства России и русского зарубежья.

Помимо этого, необходимы первостепенные действия в области культуры по поддержке русских театров и музеев в государствах СНГ и Балтии, открытие русских культурно-информационных центров, проведение программ межкультурного обмена. В области образования речь должна идти о создании системы постоянной переподготовки учителей школ с русским языком обучения из стран «ближнего зарубежья», обеспечении библиотек русских школ учебниками, учебно-методическими пособиями и произведениями классиков русской литературы; открытии в странах СНГ и Балтии новых межгосударственных вузов, филиалов российских вузов, гимназий и средних школ по российским программам обучения, улучшение деятельности уже существующих подобных учебных заведений, совершенствование нормативно-правовой базы по этому вопросу. Однако пока что все это развивается прямо в противоположном направлении.

Необходима подготовка соответствующей законодательной базы:

1.                Принятие закона о репатриации. В законе должна быть предусмотрена максимально упрощенная процедура получения репатриантами гражданства РФ (с внесением соответствующих дополнений в Закон о гражданстве РФ), четко обозначены гарантии репатриантам со стороны государства в помощи по обустройству в России и др.

2.                Внесение соответствующих изменений и дополнений в Федеральный закон «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» (с корректировкой понятия «соотечественник») а также в блок остальных законов, затрагивающих интересы соотечественников за рубежом: Федеральный закон «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом», «О гражданстве Российской Федерации», «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», «О беженцах», «О вынужденных переселенцах», «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию».

3.                Соответствующие изменения и дополнения должны быть внесены в Концепцию национальной политики РФ.

4.                Положение о цивилизационном значении русских оснований российской государственности необходимо отразить в Конституции РФ.

В рамках правительственной структуры необходимо создание федерального органа по работе с российскими соотечественниками за рубежом и русскими репатриантами (Федеральное агентство).

Однако, в нынешнем виде Русское Зарубежье в целом, к сожалению, малоспособно содействовать решению демографических проблем России. Государственная и общественная инфраструктура по взаимодействию с ним в самой России пока находится на очень низком уровне.