ТРИБУНА РУССКОЙ МЫСЛИ №16 ("Россия и славянский мир")

ВЕХИ ИСТОРИИ

Егор Иванович Классен (1762–1862)
историк, общественный деятель

 

Древнейшая история славян и славяно-руссов
до рюриковского периода[*]

 

СКИФЫ И САРМАТЫ

Древние народы Европы, ведя кочующую жизнь, переходили с одного места на другое, и если встречали к тому препятствия, то употребляли насилие к достижению цели своей. Подвижная жизнь эта и воинственные действия должны были произвести, с одной сто­роны, деление народов на племена, с другой, соединение их пора­бощением одних другими или доброй волей. Почти каждое такое событие вносило новое имя в страницы истории. От этого древняя история европейских народов составляет сеть из прозвищ, так раз­нообразно перепутанных между собой, что трудно восстановить те­перь порядок развития племен от первобытных народов.

Затруднение это становится ещё более от того, что вместе с собственными именами племен вкрались в историю и прозвища их, данные им соседями, да и самые собственные имена значительно изуродованы в устах греков, первых историков Европы. Совершен­но разграничить все эти прозвания по племенам народов есть дело невероятно сложное, ибо от продолжительного небрежения этого предмета истина и ложь скипелись в какой–то исторический конгло­мерат, в котором хотя и ясно различаются гетерогенные части, но отделение их довольно трудно. В этом хаосе заплыли и имена праотцев славянских. Чтобы получить свет в истории Славян, надле­жит сперва вывести наружу и уничтожить все прозвища их, которы­ми они сами никогда не назывались. Сделав это, мы раскроем нить истории между древнейших предков – Славян и их обильных потом­ков; мы укажем, где была первобытная колыбель великого Славян­ского племени.

Не станем поступать подобно германцам и включать в число пред­ков своих по безотчетному праву сильного те племена, которые нам более нравятся, но остановим и их в подобном деле, докажем им, что они до двадцати племен славянских зачислили в праотцы свои и что напрасно протягивают они руку на отнятие у нас главного ро­дового имени нашего –  имени Руссов.

Начнем с тех имён, которые уже умерли для современной нам истории и незаконно живут ещё в древней.

Мы знаем из истории, что вся почти северо-восточная часть Ев­ропы, часть Азии между Аральским и Каспийским морями от 45 до 55° северной широты и большая часть Малой Азии заняты были некогда народом, игравшим великую роль во всемирной истории. Действия этого народа далеко простирались на юг, север и запад. Греки называли этот народ Скифами и делили его на несколько пле­мен (Геродот).

Так называли греки народ, которою они не знали. Сведения их о нём основывались только на показаниях караванных путешествен­ников и торговцев. Что Скифы не есть родовое имя этого народа, в том сознается и сам Геродот; он говорит: Скифы сами себя называ­ют сколотами.

Греки, по сделанной однажды привычке называть народ произ­вольно придуманным ими именем – Скифами, продолжали употреб­лять это название и тогда, когда уже он им известен был сперва под прозвищем арматов, а потом под другим, грозным для Византии именем Руссов, державших греческих императоров в постоянном страхе и неоднократно приводивших и в трепет.

Анна Комнена, Киннам и Константин Багрянородный называют их ещё Скифами, когда уже все прочие историки именуют Руссами.

<…> В истории мы видим два огромных царства Скифов, ещё с при­селками или выселками их, занимавшие значительную часть Азии и почти половину Европы. По показанию Геродота, часть этих Скифов сама себя называла сколотами; персы называли их саками: Плиний говорит, что их же называли и хазарами; Эратостен утвержда­ет, что Скифами прозвали их понтийские греки; а по древней геогра­фии страна и народ Рось, расположенные по Араксу, названы были Скифами от других народов.

Геродотова Скифия занимала 16 000 000 квадратных стадий, или 640 000 квадратных верст. Она занимала всю южную часть Птолемаевой Сарматии, которой описание показано ниже; на севере она доходила только до истока Дона; но на запад она заходила за пре­делы Сарматии, а именно до Фракии (позднейшей Мезени – Mosjen), нынешней части Булагарии, и врезываясь в Молдавию и Валахию; на восток границей ее было Азовское море, на юге Чёрное море и Крым; север же не показан, упомянуто только, что за Скифами си­дят Меланхлены.

<…> Сведения Геродотовы не простирались на север выше Харьков­ской губернии по той причине, что он почитал Балтийское море иду­щим дугой к Каспийскому. На основании этого северо-восточная око­нечность Геродотовой Скифии и не смыкается в описании его с се­веро-западной. Ясно, что он не знал, какие именно племена Скифкие, или не Скифские, жили на севере; ибо его описание, очевидно, не окончено с северной стороны, а то, может быть, его Скифия по­крыла бы и всю Сарматию Птолемая.

Плиний также говорит о Великой Скифии, идущей от Дона на во­сток и север, и о Малой – от Дона к Днепру и далее на запад. При этом он прибавляет: но населено ли всё это пространство между Лабой и Доном и кем населено – то неизвестно.

Страбон тоже говорит о большой или азиатской Скифии, находя­щейся на том же месте; но только имя Скифов он часто смешивает уже с Сарматами.

Древние историки говорят, что междоусобия в скифских степях, при Черном море, произвели то, что множество Скифов перешло опять в Азию. Эти Скифы покорили Мидию и владели ею 28 лет; они же покорили Ассирию и доходили до Египта, соорудя на пути туда, в малой Азии, город Скифополь.

Дарий воевал в 480 году до Р.Х. со Скифами черноморскими.

У Римлян вся нынешняя Россия и придунайские земли названы были Скифией. Географ Равенский включает в число скифских вла­дений и Скандинавию, говоря: Magna insula antiqua Scythia... quam Jomandes Scanziam appellat. – Он помещает Великую Скифию, в ко­торой жили хазары и Славяне новогородские, между мурман, фин­нов, карпов и роксолан – это владения, составляющие одну Нового­родскую область. Вероятно, имя Новгорода Великий дало ему по­вод назвать и полагаемую им тут Скифию Великою.

При Птолемае Тавроскифы жили у Ахиллесова пролива.

В 400 году до Р.X. готы покорили гетов и Скифов при устье Вис­лы; следовательно, и на устье Вислы сидели Скифы.

В трех верстах от Симферополя находилась в старину скифская крепость Неаполь. Там, где нынешний Акерман, сидели Скифы под именем тирагетов…

За несколько лет до Р.X. геты фракийские отняли у Скифов зем­ли между Дунаем и Днепром. Стало быть, Скифы сидели до самого Дуная.

Мела, называя всё пространство между Лабой и Доном Сарматией, указывает на находящиеся подле этой Сарматии азиатскую (значит, за Доном) и пространную европейскую (значит, от Дуная до Днепра) Скифию.

Siginni (сигуны), подревней географии Скифы, выселившиеся из Египта и севшие за Каспием. Но Сигуном называлась нынешняя река Сыр-Дарья (у древних Яксарт), следовательно, Скифы и у Аральс­кого моря, и в Египте.

Аорси показаны Сармато-скифским народом на северо-западной стороне Каспийского моря. Это у устья Волги, где сидела, по другим историкам, Рса приволжская.

Арихи – скифское племя, сидевшее между Азовским морем и Кав­казом[1].

Далмация причислялась в старину к Фракии, а вместе с нею к Скифии, следовательно, и в Далмации сидели Скифы…

Кельты названы Скифами. Адам Бременский называет Винету скифским городом.

Нестор пишет, что греки называли Великой Скифией полян, древ­лян, северян, радимичей, вятичей, хорватов, дулебов, оуличей и тиверцов до самого моря.

Из этого мы усматриваем, как широко раскинулись мнимые Ски­фы по Европе. И Фукидид в 460 году до Р.X. говорит, что Скифы есть многолюднейшее племя в мире.

Теперь перейдем к Сарматам. Начнём с праотца истории Геродота: он говорит, что Сарматы скифского племени, ибо они говори­ли скифским языком, но другим наречием, а поэтому Геродот и за­мечет, что они говорили испорченным скифским. Каждое племя считает свое наречие чистым, а прочие к тому же языку относящие­ся испорченными. Очень естественно, что наречие мидийское мог­ло разниться с наречием придонским, а потому скифский градона­чальник, сообщивший Геродоту эти сведения, и сказал ему, что Сар­маты говорят испорченным скифским языком.

У Птолемая местами сливается Скифия с Сарматией. Он гово­рит, что границы европейской Сарматии были: на север – Северный Океан и Венедский залив, на западе Висла до истока своего, а на юге Сарматские горы, далее Тирас и от него до устья Борисфена (Днепра), оттуда до Перекопского залива, на восток по Меотийскому (азовскому) заливу до устья Танаиса (Дона) и вверх по этой реке до её истока и до земли неизвестной.

В южной части этого обширного пространства находилась Геродотова Скифия, описанная им в 4-й книге, где он даёт первые наме­ки о стране, дотоле неизвестной грекам.

Из этого явствует, что ни Геродот, ни Птолемай, ни даже поздней­шие историки не знали настоящих границ этих царств на севере; ибо ни у кого из них эти границы не смыкаются и ни один историк не мог совершенно отделить Скифии от Сарматии; то тут заходит уг­лом Скифия в Сарматию, то там Сарматия, в свою очередь, в Скифию, а в иных случаях они совершенно совпадают в одном месте и даже у одного и того же писателя. Возьмем, например, описание Скифии и Сарматии Птолемая и поставим их нарочно в параллель, чтобы удобнее было видеть, что эти два описания составляют один и тот же предмет, но с разными только заглавиями.

He ясно ли из этого, что Птолемай говорит в обоих случаях об одном и том же народе; следовательно, либо Сарматов тут не было, либо Скифов не было, либо один и тот же народ назван двумя име­нами.

Но мы ещё более убедимся, что одному и тому же народу дано два имени, если сообразим всё то, что говорят историки о них.

Геродот говорит: Сарматы – скифский народ, ибо они говорят скифским языком; следовательно, из Мидии переселены были не Мидяне, а Скифы, названные почему-то Сарматами.

Птолемай говорит: Алане – скифский народ. Он же говорит, что внутри Сарматии живут алаунские Скифы, они составляют ветвь сильных Сарматов и называются Алаунянами.

Маркиан говорит: Алане и Алано-Рси – сарматский народ.

Некоторые историки говорят, что Aorsi – Сармато-Скифский на­род и что сербы (Sirbi – Сербы) – народ в азиатской Сарматии, за Волгой, сарматского племени.

Плиний говорит, что Алане соплеменны роксоланам, а роксолан признают большая часть историков за Сарматов. Он же пишет, что в Кавказском крае жили под именем Сарматов меоты (азовцы – азы), валы, сербы, аррихи (ореховцы?), цинги и псессии. Река Серпа или Сарпа, текущая между Доном и Волгой, и река Морава, у греков Моравиос, по Птолемаю, боковая река Дона, свидетельствуют, что тут действительно жили сербы и моравы. А сербы и моравы свидетель­ствуют об их славянстве.

Мы находим также в истории, что во времена Августа Сарматы были на Волге. Также, что Сарматы на Дону делились на роксолан и яцигов и что Сарматы выступили в I веке из-за Дона под именем роксолан.

Страбон называет всех Скифов Сарматами. Маркиан называет аланорсов (Alanorsi-Алан-Рси) Сарматами. То же сказано у Скимна Хиоск и в Periplus Pont, Ebx.

Тацит называет роксолан Сарматами.

Шафарик говорит, что Сарматы были известны в Европе под име­нем яксаматов, роксолан, яцигов и алан.

Маркиан Гераклейский говорит то же о Сарматии, что и Птоле­май, прибавляя только, что Рудон (Двина) и Борисфен (Днепр) вы­текают из Аланских гор.

Этим свидетельствуется, что Аланские (Alani montes) и Алаунс­кие (Alaunus mons) горы означают одно и то же, и напрасно некото­рые историки, роясь в географии, хотят отыскать эти горы в отрогах Кавказа, а некоторые даже и нашли их там, но только в своем игри­вом воображений.

В 94 году до Р.X. роксолане, сарматское племя, между Доном и Днепром, являются как союзники Скифов, сыновей Скилура VI, скиф­ского князя, против Митридата, царя Понтийского.

Все эти объяснения нисколько не кидают нам света на историю народа, занимавшего некогда Россию, но еще более путают дело. Но чтобы обзор наш был полнее, рассмотрим сказания о Сарматах отдельно от Скифов.

Птолемай, описывая Европейскую Сарматию, говорит: в ней жи­вут большие народы: венеды по всему Венедскому заливу, певкины (псковитяне) и бастарны  ( – поднестряне, так называли греки земледельческих Скифов) за Дакией, а по всему при­брежью Азовского моря яциги и аланорси (Алано-Рси), за ними, да­лее во внутренность, амаксобы (?) и алауны-скифы (здесь подразу­мевается одно и то же племя под Алано-Рси и Алауны-Скифы. При Чёрном море анты –дополняют многие историки.

<…> Итак, мнимая Сарматия европейская заключала в себе всю вос­точную Пруссию, часть Польши, всю нынешнюю европейскую Рос­сию и придунайские земли. Одним словом: она покрывала собой всю европейскую Скифию, и все славянские племена, вне Скифии жившие. Представьте себе огромное племя, всю Сарматию зани­мавшее; оно должно было быть гораздо более скифского племени, которое Фукидид называет огромнейшим в мире.

Но рассмотрим, что ещё говорят о Сарматах. Первое племя сла­вянское, выплывшее из общего сарматского моря под собственным своим именем – были даки. Это случилось во время войн Траяна с мнимыми Сарматами; в 106 году по Р.X. Траян, покорив их, узнал и настоящее их название.

За даками следовали яциги и паннонцы, а именно: по Аммиану Марц и блаж. Иерониму Сарматы разделялись на Sarmatae Arearaganthes и Sarmatae Limiganthes, или Sarmatae liberi и Sarmatae servi; первые назывались также яцигами, а последние паннонцами. Слово limiganthes производит Левицкий от червонорусского lemki[2], а по-нашему он происходит от древнерусского имени лямницы, т.е. порабощенные.

Это обстоятельство следует пояснить несколько более: в 332 году Сарматы просили римлян пособить им воевать против готов, кото­рым они прежде помогали, а тут готы стали теснить их.

Император Константин прибыл и победил готов.

Когда же впоследствии сарматы ворвались в римские владения, то готы напали на них и истребили почти всё их войско. Сарматы в 334 году вооружили своих рабов и посредством их одержали побе­ду. Но вооруженные рабы прогнали своих господ и сами, как лими-ганты, поместились между Дунаем и Тиссою.

Изгнанные Сарматы – владельцы – вступили частью в военную службу к готам, давшим им несколько земли для поселения; 300 000 из них получили от римского императора места в Паннонии, Фракии, Македонии и Италии. Города лимигантов назывались с того време­ни холопьими[3].

В 358 году император Констанций хотел наказать лимигантов и, подкрепленный готами и изгнанными сарматами, разбил лимиган­тов совершенно и возвратил землю сарматам-Arearaganthes, дав им царя.

За яцигами и паннонцами следовали очистившиеся от названия Сарматов сербы, хорваты и булгары.

С этого времени, когда римляне узнали настоящие племенные названия Сарматов, имя Сарматии и Сарматов исчезло в истории почти повсеместно, и они уже являются под разными славянскими наименованиями и под более общим именем Славян. Со времени войн германцев со Славянами исчезло имя венедских Сарматов и самих венедов. Последнее племя, с которого сняли историки общее имя сарматов, были Руссы. Это случилось уже в конце XV столетия нашего летосчисления, ибо Халкокондила в 1453 году называет ещё Россию Сарматией, но уже делить её на Великую, Белую и Чёрную, почти подобно тогдашнему её действительному делению, и упоми­нает уже в ней города Москву, Новгород и Тверь.

Далее мы находим, что у римлян Borusci Borussi (Порусичи, По–руси), народ внутри европейской Сарматии, у источников Днепра – племени сарматского. Это алаунская Русь на реке Порусье.

Что Сарматы говорили венедским языком, который есть наречие славянского, явствует из следующего: папа Сильвестр II говорит о походе Отгона I против Славян следующее: Legiones militum duxit (caesar Otto I) in Sarmates, quos ea lingua Guinidos dicunt (Bibl. max. patr.).

Германцы пишут, что Овидий изучал в Томи языки гетский и сар­матский, которые принадлежали к славянским наречиям.

F.M.Apendini доказывал, что древние фракийцы, македонцы, ил­лирийцы, скифы, геты, даки, сарматы, кельтоскифы говорили одним славянским языком. Клуверий считает Сарматов предками венедов и слованцев.

lordan доказывает, что сарматами и меотидами называли сла­вян, живших на Дону и Волге и после у Чёрного моря и Дуная.

Антон выводит от волжских Сарматов будинов, роксолан и сер­бов.

Гримм принимает древних иллирийцев и Сарматов за Славян.

Шафарик говорит: Сарматы были известны в Европе под имена­ми яксаматов (приаксайцев) и роксолан.

Шафарик, приводя сарматские слова в русском языке, как, на­пример, бугор, курган, дей, богатырь, стряпчий, хорош, амбар, буза, чертог, топор, говорит, что они заимствованы из персидского. Этим он желает доказать, что Русы не Сарматы, ибо это слова не сармат­ские, а только перенесены Сарматами в Россию.

В этом мы нисколько не сомневаемся, ибо Сарматы переселены на Дон из Мидии, следовательно, могли занесть оттуда и много пер­сидских слов в Россию. Но потом он говорит, что у Сарматов было много славянских слов, как князь, рача и пр. Что же доказал этим Шафарик? Что Руссы не Сарматы? А по–нашему выходит наоборот. Если Сарматы заимствовали у Персов те же слова, какие заимство­вали и Руссы у тех же Персов или уже у Сарматов, а прочие слова сарматские, равно как и русские, принадлежат славянскому языку, то, следовательно, и Сарматы, и Руссы говорили одним и тем же языком.

Ведь не представил нам Шафарик ни одного слова сарматского, которого не было бы в древнем русском языке. А притом ещё спро­сим: почему же и Руссы и Сарматы заимствовали у Персов одни и те же слова? Стало быть, в обоих языках был совершенно одинако­вый недостаток? Сверх того заметим, что каждый народ, заимствуя у другого народа какое–либо слово, перелаживает его всегда по кон­струкции своего языка, как, например, occasion – оказия, carrosse – карета, Schrobhobel – шерхебель; Rohbank – рубанок; или как немцы переделали обозы в Obosen, шведы, шило в Sul и пр.

Отчего же это у Сарматов и Руссов все персидские слова конст­руированы совершенно одинаково? Стало быть, оба языка имели не только общие слова, но даже и совершенно одинаковую конст­рукцию, которая различна даже у разных славянских племен. Не дает ли это ещё новый повод заключить, что те Сарматы, которые занес­ли персидские слова в Европу, говорили чистым русским языком?

Но чтобы обзор наш был полнее, кинем ещё критический взгляд на главные племена Сарматов.

Историки говорят, что главные племена Сарматов составляли яциги, алане и роксолане.

Об яцигах говорят историки весьма мало, но признают их Сар­матами и делят на три касты, а именно: на королевских яцигов, сидевших у Чёрного моря и потом у Дуная; на хлебопашествующих яцигов у Азовского моря и на яцигов Metanasta (меченосцев). Что Metanasta есть изуродованное греками слово меченосцы, в том нет никакого сомнения; ибо мы видим, во-первых, что это деление пе­решло на них со Скифов, или, лучше сказать, сохранилось с тех пор, когда они назывались ещё Скифами; во-вторых, это яциги имен­но находились в беспрестанных войнах с римлянами, византийца­ми и готами и потому прозвание их меченосцами, а под именем скифов воинственными, что весьма соответствовало их образу жизни; а в-третьих, грек, не знавший вовсе ни русского, ни итальянского языков, русское слово «меченосцы» никогда не произнесёт иначе как «метанасте».

Азовские яциги двигались постоянно с роксопанами вместе. Часть их, оставшаяся в Венгрии, и до сего времени существует под имена­ми ящагов и русняков. Это место между Пестом и Гевесов называ­ется и по сие время Ящаг. Там вырыт не так давно из земли золотой кубок с следующей древнеславя некой надписью:

Мы читаем эту надпись так:

Булд жупан теси луге;
Тойги бу Таул жупан, Тагрогитциги таиси.

По-русски:

Был Жупан тише луга[4];
То был Таул-жупан, Тагрогицигов укрывший (утаивший)[5].

Это окончательно убеждает, что яциги были Славяне, ибо и сло­во жупан принадлежит Славянам и соответствует князю или гетма­ну Сербия разделена была даже на жупы, что соответствует рус­ским уделам; а великий жупан соответствовал великому князю и на­ходился в тех же отношениях к жупанам, как последний к князьям. Последнее место, где являлись яциги, было в соседстве с Литвой.

        Роксолане, двигавшиеся вместе с яцигами, сидели в нынешней Померании, под тем же своим именем, но потом они являются уже нам под именем Новоруссов (Nowomtha), о чем подробно изложено будет в статье о Руссах.
<…>

СЛАВЯНЕ

Откуда производят Славяне это нарицательное имя своё – от «слова» или от «славы»?

Стыдно вспомнить, что некоторые из наших отечественных ис­ториков колеблются в произведении этого имени от славы, выстав­ляя как-то нерешительно и слово, и славу корнем ему. Имена лиц, городов, рек и других урочищ, даже улицы носят на себе отпечаток того, что слава и честь были постоянной стихией характера Руссов и их соплеменников. Мы даже находим во многих древнейших пес­нях слова: «ищучи себе чти (или чести), а Князю славе». Самое море хвалисское получило свое название от похвальбы.

Греки и Римляне называли хотя Славян вначале и различно, а именно: Stavani, Stiavani, Suoveni, Slavi, Slavini, Sklavini, но буква «а», господствующая во всех этих видах, кроме слова Suoveni, ведёт к тому же заключению, что корнем этому прозванию служила слава, а не слово. Dubravius то же доказывал, говоря: ub ipsa praeterea gloria, quae apud illos Slava appellatur, Slowutnii dicti.

Производящие название Славян от слова должны бы были об­ратить внимание на то, что Славяне и Словене суть имена нарица­тельные. Но первое может принадлежать одному, двум, трем или более племенам; однако же нет необходимости, по словопроизвод­ству, чтобы оно принадлежало всем племенам без исключения. На­звание же Словене должно быть общим, между тем как по истории оно есть действительно частное, присвоенное себе славными.

Название Славян существует с давних времен. Главное племя Мизии и Македонии состояло из Славян. Страна их называлась Славиниею. Самыми же первыми поселенцами этой страны были Пеласги, которые по несомненным доводам г. Черткова, в исследо­вании Пеласго-Фракийских племен, оказались также Славянами.

Дальнейшим подтверждением того, что Македонцы действитель­но были Славяне, пусть послужит следующее: по падении Македон­ского царства часть Македонцев, около 320 года до Р. X., пересели­лась к Балтийскому морю и основала свои новые жилища под на­званием Бодричей, сохранивших до самого падения своего герб Александра Македонского, изображающий буцефала и грифа. А вскоре после того одна часть их снова переселилась на Ильмень и Ловать.

Македонцы имели, кажется, достаточный повод назваться слав­ными.

Но чтобы убедиться фактически в том, что Славяне произвели это название от славы, рассмотрим несколько собственных имен славянских, принадлежащих лицам, городам и разным урочищам, в составление которых вошла слава как общее основание, около ко­торого вертятся все действия народа; например: Бретислав, Боле­слав, Бури–слав, Богу–слав, Влади–слав, Все–слав, Венце–слав, Вече–слав, Врати–слав, Греми–слав, Добро–слав (это был Стефан, Князь Сербский, Византийцами названный Буе–славом), Любо–слав, Мсти­слав, Мече–слав, Миро–слав, Прими–слав, Рости–слав, Свято–слав, Сули–слав, Собе–слав, Суди–слав, Славо–мысль, Славо–мир, Уни–слав, Яро–слав, Пре–слава, Перея–славль, За–славль, Бри–славль, Яро–славль, Рос–славль (на Лабе, ныне Росслау). Сла–венск, Сла–вяно–сербск, Славенское озеро, Славенские ключи, Славитино (село Новогодорской губернии), Славенка (улица в Новгороде). Сюда же можно отнести и Честибор, Хвалисы и Хвалисское море, иными называемое Хвалынским.

Возможно ли допустить хотя бы тень сомнения в том, что все эти имена были произведены от славы? И наоборот: можно ли допус­тить, чтобы хотя бы одно из этих имен было произведено от слова? В первом случае каждое имя выражает особое отношение славы к житейскому быту, а во втором все эти имена означали бы бессмыс­лицу

Мы видим, что Стефан, Князь Сербский, получил от Славян ещё придаточное имя Доброслав как эпитет его характера. Предполо­жив и, кажется, безошибочно, что все приведенные нами имена суть эпитетные, мы еще более убеждаемся, что они произведены от сла­вы. И вообще эти эпитетные имена Славян образовались на том же пути, как у иностранцев прозвища: лысый (Карл), толстый (Карл), рыжебородый (Фридрих), птицелов (Генрих), молоток (Карл), сине-зубый (Гаральд третий), синяя борода (Генрих), заячьи ноги и пр. Но поставьте в параллель Славянские эпитетные имена с иностранны­ми: какая разительная противоположность, ясно говорящая в пользу Славян и ставящая их не только выше номадов, но и много выше тех народов, для которых казалось приличным давать такие пошлые эпитетные названия, как толстый, лысый и пр.

Но дабы сильнее подтвердить, что в славянских именах заклю­чался почти всегда не только глубокий смысл, но и характеристика народа образованного, приведем здесь несколько примеров.

Имена, свидетельствующие о гостеприимстве Славян: Буди–гость, Целы–гость, Добро–гость, Радо–гость, Любо–гость, Госте–вид. Сюда же должно отнести и название заезжего купца – гостем, свидетельствующее, что Славяне покровительствовали и торговле.

Имена, свидетельствующие о миролюбии Славян: Буди–мир, Брани–мир, Драго–мир, Радо–мир, Рати–мир, Звони–мир, юби–мир, Миро–вей, Тати–мир (959–го года военачальник в Византии), Яромир (Кн. Ружан, 1259).

Имена, свидетельствующие, что качества душевные были высоко чтимы Славянами: Добро–влад, Духо–влад, Душе–влад, Само–влад, Любо–мысл, Все–влад, Радо–влад, Радо–мысл, Мило–дух (князь Сербов), Влад–дух (князь Вендов, 772), Все–мил (князь Гломачей).

Имена, свидетельствующие геройство, быстроту и властолюбие Чести–мир, Влади–мир, Мой–мир (князь Моравский), Власти–мир, Кази–мир, Хоти–мир (племянник князя Хорутанского, 725), Громо–бой, Скало–гром, Рого–влад, Сокол (у Вендов – Рюрик, у Бодричей – Рёрик), Орлик, Гром.

Но спросим еще: у какого народа, кроме Греков, есть имена Веры, Надежды, Любови или Осмомысла (мыслящего за семерых или имеющего на каждое дело восемь мыслей), Всемысла (мыслящего обо всем), Премысла (перемысливающего всё, чешский князь, 750), свидетельствующие вместе с прочими именами, что Славяне глу­боко рассуждали о всех фазах жизни человеческой, о всех изгибах души и сердца; что они были гостеприимны и миролюбивы, но храб­ры и отважны, любили славу и похвальбу, чтили душевные достоин­ства, преданы были вере, но вместе с тем были и властолюбивы.

На что нам тут сказания разных историков о характере и духе славянских племен; все это ясно видно из имен славянских, дыша­щих высокою, разумною жизнью.

Но для поверки нашего вывода приведём слова древних писате­лей: Геродот говорит, что достойнейшие люди, каких он только знал лично, все были Скифы. Что Скифы никто иные, как Славяне, мы старались объяснить в статье: Скифы, Сарматы и проч.

Прокопий говорит, что Славяне не злы и не хитры, но откровенны и добродушны.

Самые даже враги Славян Маврикий и Гельмольд утверждают, что Славяне к чужим странникам были благонамеренны и заботли­вы и всюду их провожали.

Следовательно, и у иностранных историков главная черта сла­вян состояла в простоте без злоухищрений и обманов, в откровенности, услужливости и человеколюбии.

Далее из истории мы видим, что законы и обычаи Славян дыша­ли добром, что они верили в бессмертие души и в воздаяние в буду­щей жизни.

В числе древнейших славянских законов и постановлений было и то, что каждый пленник, в чьих бы он руках ни был, пользовался независимостью, ступив на Славянскую землю. Этот образ мыслей, которым кичится Англия в настоящее время, составлял прирожден­ное чувство Славян более, нежели за две тысячи лет до нашего времени.

Такое человеколюбие могло бы сделать честь и просвещенней­шим тогда Грекам и Римлянам, но, к сожалению, оно было чуждо этим просвещенным, но по образу действий своих варварским на­родам.

Германцы поступали со своими пленниками не лучше Римлян; они всех покоренных ими Славян обратили в рабов, и остатки этого раб­ства сохранились и по сие время в сильной степени в Оснабрюкском округе в Ганновере, в Силезии и во многих других местах Герма­нии.

В заключение скажем, что Славяне никогда не заимствовали имён для себя у иностранцев, напротив того, Германцы и Скандинавы ввели в свой быт множество славянских имён, как, например, Ratwald (Радовлад), Ragnwald (Роговлад или Рогволод), Welemir (Велемир), Zwentibold (Святополк) и множество других.

Но, впрочем, над какою истиною ни трудился ум человеческий или, лучше сказать, его неразумие, чтобы поколебать её в своём основании; может быть, и теперь найдется какой-нибудь новый Бай­ер, который станет доказывать, что славянское имя Осмомысл про­изошло от шведского Osmak (противный запах).

В дополнение всего, сличим теорию составления славянских имен с таковою же у номадных народов; мы найдем тут, что у последних собственные имена состоят из подражания случайно до них дошед­шим звукам или выражают предметы, самые обыкновенные из жиз­ни человеческой, близкие иногда даже к хрюканью и мяуканью. Для примера приведем рассказ одного немецкого путешественника в ордах Киргизских: у хозяина его квартиры родился сын, которому отец долго не давал имени. В это время пропала у путешественника его собака, воротившаяся через три дня опять домой. Путешествен­ник, увидав свою собаку, воскликнул: bist du da! Это произнесено было в присутствии Киргиза, который, вслушавшись в означенные слова, тотчас нарек сыну своему имя Биштуда.

Когда путешественник спросил хозяина своего, отчего он назвал так сына, тот отвечал, что он выжидал, когда услышит какое-либо слово, нравящееся ему, чтобы обратить таковое в имя сыну своему, и, слышав сегодня это слово от него, воспользовался им.

После всего этого только невежда может утверждать, что в 9-м веке Славяне были номады! Нет, не приводя никаких других доказа­тельств, нам служат одни уже имена славянские характеристикою их и свидетельствуют о глубоком их мышлении; а такое основатель­ное и многостороннее мышление, в свою очередь, доказывает, что славянский народ за много веков до того времени был уже на высо­чайшей степени образованности, что подтверждается и, с другой стороны, богатством славянского языка и развитием его слова.

Заключим это рассуждение тем, что слава славных не прейдет от зависти и клеветы неразумных врагов их!

 
ВАРЯГИ

ВАРЯГИ ЧТО СОСТАВЛЯЛИ, НАРОД ИЛИ КАСТУ?

В летописи Нестора, по древнейшему Лаврентьевскому списку, сказано, что варяги были Русь, Свое, Англяне, Оурмане и Гьте, сле­довательно, по Нестору, варягами были люди, к разным народам принадлежавшие. Поверим это другими историческими доводами. Кодин, византиец, говорит, что варяги были англичане. Анна Комнена пишет, что варяги были с острова Фуле. Но бывший остров Фуле лежал в устье Темзы; впоследствии, по спадении воды у всех бере­гов северного полушария, он соединился с материком и образовал нос, именуемый ныне Фульнес.

Итак, по Кодину и Анне Комненой варяги были англичане. Когда датский король Эрик прибыл в Царьград, то варяги получили дозво­ление идти к нему, ибо он был государем их народа.

Следовательно, варяги были и датчане. Норвежского короля Гаральда, женившегося в Новгороде на Елизавете, дочери Ярослава, по лишении его престола избрали цареградские варяги как единоземца своего в начальники своей дружины. Следовательно, варяги были и норвежцы.

По Memor. popul. V. IV. рад. 431, варяги были франки. По Лиутпранду, видевшему лично варягов в Константинополе, большая часть из них были Руссы. Но автор говорит, что их называ­ли и норманцами. Следовательно, варяги были и Руссы–норманны.

В 1820 году найдена близ Чернигова золотая медаль византийс­кого императора Михаила с надписями на одной стороне греческой, а на другой –  славянской. Некоторые историки заключили, что подобные медали выдава­лись скандинавам, находившимся в службе византийской варяга­ми. Не отвергая того, что подобные медали выдавались не визан­тийцам, а иностранцам, служившим защитниками Царьграда, нельзя, однако же, согласиться, чтобы скандинавам выдавались медали со славянской надписью. – Ужели же славянский язык был тогда все­мирным, как ныне латинский, или неужели в образованнейшей Ви­зантии не умели сделать скандинавской надписи, что помещали вместо таковой славянскую? Вероятнее всего, что эти медали со славянскими надписями и выдавались варягам-славянам, а для прочих варяг делались и надписи на их языках.

Но какие же из упомянутых варягов были Славяне, получавшие медали со славянскими надписями? Разумеется, не Свей, не Англя­не, не Гьте, положим и не Оурмане; кто же остается? Одни Руссы.

Следовательно, варягами были Руссы–Славяне. Из всех этих вы­водов явствует, что варяги отнюдь не составляли ни особенного пле­мени, ни даже разных племен, но от одного народа происшедших. А в таком случае соединение варягов в одну дружину составляло кас­ту, в которой могли участвовать все народы.

Теперь предлежит решить:

ГДЕ СИДЕЛИ ВАРЯГИ?

Варяги сидели преимущественно у берегов Балтийского моря, называвшегося поэтому варяжским, и на западе до Англии и Ирлан­дии; ибо у Нестора сказано: «варяги сидят к западу до земли Агнянски и Волошски». Напрасно некоторые считают волошскою землёй Италию; Славяне издревле называли Кельтов волохами; часть этих Кельтов переселилась в Ирландию и Шотландию, они составляют там и по сие время особое от прочих великобританских жителей племя, простирающееся до 8 миллионов душ, и сами себя называ­ют Галами. Мы видим также варягов на Чёрном или Русском море, у устья Днепра; на Каспийском море, у устья Волги. Нестор говорит: «из Руси может идти в Болгары и в Хвалисы на восток дойти жребии Симов. По сему же морю (следовательно, Хвалисскому) седят варязи семо ко востоку, до предела Симова». Мы видим варягов на реках Волге, Двине северной и западной и на Днепре; на последней был у Заруба остров, называвшийся варяжским; он находился по­близости жилища половцев.

Временно появлялись варяги у византийских императоров, рус­ских князей и франкских королей. В этих временных побывках они являются как воины. Нет надобности повторять здесь призывы ва­рягов в Византию и Россию, скажем только, что франкский король Боэмунд, сын Роберта, приходил с варягами на греков.

Кроме того, варяги являются в истории как нападающие на ново­городские владения для получения дани и как грабители и зажигатели на Каспийском море. Большей частью мы видим варягов как во­инов, а если осмотрим внимательнее пути варягов, то увидим, что это были пути древней торговли, продолжавшейся от доисторичес­ких времен даже до 14-го века.

ЧЕМ ЗАНИМАЛИСЬ ВАРЯГИ?

Чтобы отвечать на этот вопрос, мы должны сделать другой: «что могло быть целью варягов следовать всюду по путям торговли?»

Предположить, что они нуждались в торговле, занимались ею, будет недостаточно; ибо на что им быть для этого воинами, доволь­но для того одного звания мирного гражданина. Остается заключить, что торговля нуждалась в варягах. Но какую же нужду могла она иметь в них?

Что торговля имела нужду в вооруженной защите варяжской или другой какой, в этом нет никакого сомнения; стоит только вспомнить скандинавских пиратов, грабивших все встречные им суда. Чем могли в то время оградить себя торговцы от хищнических нападений, как не вооруженной силой? Но торговцы не могли противостоять опыт­ным в употреблении оружия и отчаянным в своих нападениях пира­там: следственно, они вынуждены были нанимать людей для охра­нения судов своих и товаров сильной и опытной вооруженной ру­кой. И Константин Багрянородный говорит, что по случаю нападе­ния половцев на суда, ходившие по Днепру, нужно было вооружать их надлежащим образом, почему не прежде, как сделав это, отправ­лялись они в путь. По острову варяжскому должно заключить, что вооружение судов состояло из варягов.

<…> Нет никакого сомнения, что военная каста варягов, нанимавшая­ся как вспомогательное войско, и на путях торговли исправляла ту же цель, охраняя товарные суда от нападений, в морях от морских разбойников, а на реках от речных, известных на Балтийском море под именем викингов, на Черном и Средиземном под именем пира­тов, а на реках русских под именем поляницы. Зная, что торговля азиатская шла через Новгород по Балтийскому морю в Венету или Выжбу – этот древний знаменитейший славянский торговый город, и, зная, что Балтийское море усеяно было морскими разбойниками, очень естественно предположить, что для охранения торговых су­дов от разграбления нужно было какое–либо вооружение на них; ибо и на реках России торговые суда сопровождались, даже в поздней­шие времена, вооруженной повольницей, охранявшей суда от реч­ных разбойников, известных под именем поляницы. Такие охрани­тели нанимались добровольно, и Балтийская, Черноморская и Кас­пийская повольница назвалась варягами.

Мы видим также, что варяги, кроме охранения сопровождаемых ими судов и сами занимались торговлей, что явствует, во-первых, из летописей Киевской и Смоленской, в которых под 1148 годом сказа­но: «Изяслав дари Ростиславу, что от Рускии земли и от всех Царс­ких (Цареградских) земель; а Ростислав да дари Изяславу, что от верхних земель и от варягов». – Не сказано же в летописях: от варяж­ской земли, потому что не было таковой, а от купцов-варягов, дос­тавлявших разные товары в Новгород.

По сие время слово «варятъ» означает в Тамбовской губернии: заниматься развозной торговлей. В Москве «варягами» называют торговцев-ходебщиков. Поговорка же «полно варяжничать» означа­ет перестань выторговывать.

Что варяги действительно занимались торговлей, мы видим из следующих обстоятельств:

1)      В 1188 –1190 годах война Новгорода с варягами. – Новогородцы поссорились с ними, задержали их купцов, посадили в темницы, не пустили своих за море, отправили назад послов варяжских и не хотели договариваться о мире.

2)     В 1205 – новая ссора русских с варягами, последовавшая по делам торговли; и варяги должны были согласиться на все, чтобы только дозволено было им торговать в русских северо-западных областях.

<…>

---