Кого Сталин готовил в преемники*

В октябре 1952 года в Москве прошел XIX-й съезд партии. Предыдущий XVIII съезд проходил 13 лет назад, в далеком 1939-м году. Таких огромных промежутков между партийными съездами больше никогда не было. Речь Сталина в заключительный день работы съезда стала его последним публичным выступлением. По инициативе Сталина было упразднено Политбюро, вместо него был создан расширенный президиум ЦК, в состав которого сразу включили 25 человек и добавили к ним еще 11 кандидатов в президиум. Кроме этого, внутри Президиума создавался более узкий орган власти Бюро Президиума в составе девяти человек. Стоит особенно отметить, что Бюро было фактически секретным органом власти, поскольку Сталин предложил не оглашать информацию в печати о его создании и составе. Эти изменения стали неожиданностью и серьезно напугали старое сталинское окружение. Было очевидно, что им готовят смену. В новом Президиуме они просто растворялись среди многочисленных новичков.

Через два дня после завершения XIX съезда был собран Пленум ЦК. Первым слово взял Сталин. На удивление многих его выступление длилось почти полтора часа. Ни стенограммы, ни протоколы этого заседания либо не велись, либо они были впоследствии уничтожены.

То, что происходило на Пленуме известно из подробных воспоминаний его участников Хрущева, Шипилова и писателя Константина Симонова, которые не противоречат друг другу. По воспоминаниям Симонова, главный посыл Сталина был таков: приближается время, когда другим придётся продолжать делать то, что он делал. В своем выступлении Сталин с резкой критикой обрушился на своих соратников. Не стесняясь в выражениях, он обвинил Молотова в том, что тот продался американскому империализму, а Микоян выступает в роли заступника крестьян, возражая против повышения сельхозналога. По свидетельству Шипилова, Сталин выразил также политическое недоверие Ворошилову. Таким образом, Сталин вычеркнул из числа возможных преемников всех тех людей, которые шли вместе с ним с периода Гражданской войны. Каганович – ещё один участник Гражданской войны, остававшейся в сталинском окружении, не был упомянут. Но в условиях уже широко развернувшейся антиеврейской компании, никто не рассматривал Кагановича, как возможного преемника Сталина. Не был задет Хрущев, но его Сталин никогда не рассматривал как серьезного претендента на власть. Остался лишь Маленков, который в партии был вторым человеком. Однако Сталин хорошо знал, что его возможности ограничены. По воспоминаниям Хрущева, Сталин в узком кругу говорил о нем: «это писарь, резолюцию он напишет быстро не всегда сам, но сорганизует людей – это он сделает быстрее лучше других, а на какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельно инициативу он не способен».

В своей речи Сталин, ссылаясь на старость, сказал, что ему уже трудно совмещать пост председателя Совета Министров и генерального секретаря. Он готов остаться в Правительстве и в Президиуме ЦК, но от поста Генсека просит его освободить. Председательствовавший на Пленуме Маленков должен был поставить эту просьбу Сталина на обсуждение. Симонов в своих мемуарах так описал реакцию Маленкова: «На лице Маленкова я увидела ужасное выражение – не то чтобы испуга – нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека яснее всех других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами. Заявление Сталина было встречено гробовым молчанием, но затем вскочил Маленков и энергично запротестовал. Остальные отреагировали на слова Маленкова аплодисментами».

После того как Пленум в едином порыве отверг просьбу Сталина об отставке, тот, вынув из кармана записку, зачитал приготовленные им заранее список членов и кандидатов нового Президиума ЦК. Этот список, состоявший из 25 членов и 11 кандидатов в члены Президиума, утвердили без обсуждения. Порядок имён в списке шёл уже не по рангу, а по алфавиту. Из прежнего Политбюро в состав нового Президиума вошло лишь девять человек, в том числе Молотов и Микоян, но в узкое Бюро Президиума они не вошли. Хрущёв в своих воспоминаниях так описал впечатление участников заседания: "Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно». Как вскоре выяснилось не Маленков, ни Берия, ни тем более Молотов и Микоян, ничего об этом списке не знали. Значит, у Сталина появился особо приближенный человек, которого он готовит в преемники, и этот человек должен быть в списке".

Есть версия, что именно это нововведение и стоило жизни Сталину. А после его смерти практически на первом же заседании Бюро Президиума упразднили всех новичков, введенных им в состав нового органа – просто изгнали. Сталин не успел назвать имя преемника, и тем самым, возможно, спас ему жизнь.

Этот человек затаился, но спустя годы он фактически станет негласным руководителем СССР. Кто был этот человек?

Впервые вопрос о возможном преемнике стал в октябре 1945 года, когда у Сталина случился первый инсульт. Он на два месяца выбыл из политической жизни. По словам дочери Сталина Светланы Аллилуевой, отец заболел и болел долго и трудно – сказались напряжение и усталость военных лет и возраст, ему ведь было уже 66 лет. Положение было настолько тяжелым, что Сталин порывался передать Жданову полномочия главы государства. Об этом рассказал в своих воспоминаниях сын Жданова – Юрий, он был вторым мужем Светланы Аллилуевой. В период войны Сталин приблизил Жданова и де-факто он стал вторым человеком в партии. Жданов руководил идеологическим отделом партии и одновременно выполнял много других партийных и государственных функций. Однако, несмотря на то, что ему было всего лишь 49 лет, и он был близким другом Сталина, на роль преемника он не подходил. Все знали о плохом здоровье Жданова. Ещё в блокадном Ленинграде он пережил два инфаркта. Смерть Жданова в августе 1948 года и обстоятельства, которые до сих пор остаются не вполне ясными, изменила расстановку сил в партии и в государстве.

По линии правительства преемником Сталина был Молотов. Перед войной он более 10 лет был председателем Совета Народных Комиссаров, а затем до 1946 года Молотов был первым заместителем Сталина на этом посту, а также наркомом иностранных дел. В конце 48 года жена Молотова Полина Жемчужина, занимавшая важные посты в Министерстве легкой промышленности и в общественных организациях, была обвинена в связи с сионистами и исключена из Партии на заседании Политбюро по докладу Берии. Молотов воздержался при голосовании, отказался осудить жену и не принял совета о разводе. В начале 1949 года Жемчужина была арестована. Широкие партийные массы ничего об этом не знали, и Молотов по-прежнему считался вторым после Сталина лидером, но это было уже не так. Его позиции сильно ослабли.

По линии Правительства на первое место выдвинулся председатель Госплана Вознесенский. Ещё в 1947 году он стал самым молодым членом Политбюро. Вознесенский был образованным экономистом, проявил себя блестящим организатором промышленности, во время войны входил в состав Государственного Комитета Обороны. Сталин несколько раз называл его своим наиболее подходящим преемником на посту главы Правительства. Большинство историков считает, что именно это сделало Вознесенского объектом клеветы со стороны Маленкова и Берии. В марте 1949 года Вознесенский был снят со всех постов и выведены из состава Политбюро. В октябре 1949 года он был арестован, и через год расстрелян. Однако было бы наивным считать, что ликвидация Вознесенского произошла по инициативе Берии и Маленкова. Инициатива в таких делах всегда исходила от самого Сталина. Берия и Маленков были лишь исполнителями, в данном случае вполне заинтересованными. Сталину было важно, чтобы преемник сохранил его культ личности, как он в свое время сохранил культ личности Ленина, но Вознесенский не был фанатиком идеологии. И самое главное, он не был замаран кровью «большого террора» 1930-х годов, в отличие от Жданова и Молотова. Несмотря на заносчивый характер, Вознесенский был профессионалом и способным руководителем. Он вполне мог пойти на реформы и пересмотр роли в КП в истории страны. В деле Вознесенского есть труднообъяснимые детали. Уже снятый со всех постов и исключенный из Партии, Вознесенский ждал ареста более 7 месяцев. Это не было традицией. Сталин все ещё колебался. Потеряв Жданова и отодвинув Молотова, он явно не хотел оставлять страну в случае своей смерти в руках Берия и Маленкова.

Именно в это время, в сентябре 1949 года, он вызывает из Киева Хрущева, чтобы сбалансировать власть Маленкова. В 1948 году в  состав Секретариата ЦК был введен Пантелеймон Пономаренко, руководивший Белорусской Компартией в годы войны. Пономаренко был одним из руководителей Партизанского движения. По всем параметрам он подходил на роль преемника: он был предан Сталину, относительно молод по политическим меркам, и имел опыт руководства крупной союзной республикой. Симпатии Сталина к Пономаренко были известны делегатам съезда. Когда тот поднимался на трибуну, его удостоили настоящих оваций, что было редкостью для обычного докладчика. После съезда Пономаренко был введен в состав нового Президиума ЦК. Существует версия, что Сталин предпринимал определенные действия для назначения Пономаренко. В частности, в конце февраля 1953 года, Сталин распорядился подготовить назначение Пономаренко на пост председателя Совета Министров. Однако смерть Сталина помешала утвердить его на президиуме ЦК в начале марта 1953 года.

Но главный преемник нужен был на посту главы партии. Сталин искал более способного и образованного человека, чем Маленков. Причем он должен быть идеологом, искренним фанатиком, а не аппаратчиком. Такого человека Сталин нашел в собственной команде людей, обязанных своим выдвижением только Сталину и своим способностям трудиться везде, куда бы их не посылала партия. Этим человеком был Михаил Суслов.

Ещё при жизни Жданова он стал начальником управления пропаганды и агитации ЦК, а после его смерти уже как секретарь ЦК Суслов возглавил всю идеологическую империю партии. Быстрому карьерному росту Суслова способствовал «большой террор» 1937-38 годов. Уже в 1938 году молодой профессор политэкономии становится вторым секретарем Ростовского обкома, а в 1939-м уже секретарем Ставропольского Крайкома. Эти должности обеспечили избрание Суслова в ЦК во время войны. Суслов был членом Военного совета Северо-кавказского фронта, и по линии Ставропольского Крайкома принимал участие в выселении в 1943-м году из Ставрополья мусульман – карачаевцев. В 1944-м году Суслов был назначен на должность председателя специального бюро ЦК по Литовской ССР с чрезвычайными полномочиями. Бюро было уполномочено на ведение работы по советизации, и борьбы с многочисленными отрядами «лесных братьев». Суслов в этот период становится главным эмиссаром Сталина не только в Литве, но и во всей Прибалтике. Именно в этот период Сталин более близко познакомился с Сусловым и достаточно объективно оценил его способности и его преданность. Суслов проработал в Литве до конца февраля 1946 года. После этого он в течение двух лет выполнял секретные миссии Сталина, о характере которых известно очень мало. После смерти Жданова Суслов полностью сосредоточился на идеологической работе став единственным секретарем ЦК по идеологии. Суслов заметно расширил сферу своего влияния. В его отдел перешло даже Политуправления Красной армией. В сферу влияния Суслова вошли отношения СССР с другими странами социалистического блока, и все области цензуры, всё образование, культура, пресса, издательство, радио, телевидение, и даже история были под его контролем. Суслов стал главным дирижером «Холодной войны». Не будучи членом Политбюро и оставаясь в тени, Суслов в последние годы правления Сталина оказывал на жизнь общества большее влияние, чем любой член Политбюро, имевший более четкую, но ограниченную сферу своей власти.

16 октября 1952 года, на заседании Пленума, Сталин, зачитывая список членов в новой Президиум, впервые называет в составе высшего руководства Михаила Андреевича Суслова. В этом списке из 36 человек 15 были никому неизвестны. Именно Суслов по заданию Сталина подготовил подбор нового политического руководства. И хотя Суслов ещё не назван преемником, он приблизился к власти как никогда. Однако через 4 месяца Сталин умирает. Новое политическое руководство не успевает приступить к работе. Старое сталинское окружение, осознав, что их не успели уничтожить, практически на следующий день возвращает себе власть. Суслов понимает, что без Сталина взять власть невозможно, и уходит в тень, чтобы ждать своего часа.