Разговор о С.А. Рачинском – это разговор о сегодняшней русской школе

 

Ирина УШАКОВА,

 

Сегодня, когда российскую школу «апгрейдили» менеджерами, рейтингами, ЕГЭ и МЭШ (Московская электронная школа) (скоро будет РЭШ), нам всё равно хочется говорить о русской школе, как пружине хочется распрямиться и отбросить гнетущую силу.

История подаёт нам руку, подсказывает пути. Мы вспоминаем о том, что у нас была царская школа, соприродная национальному духу. И это была школа, где воспитывали подлинных аристократов – лучших людей – дворян, купцов, крестьян.

Одним из подвижников, идеологов и практиков отечественного образования является Сергей Александрович Рачинский (1833–1902).

Имя Рачинского, конечно, вышло из безвестности, прошло то время, когда этот великий учитель был выброшен на свалку истории наряду с «мракобесами» К.П. Победоносцевым и многими, многими нашими подвижниками и святыми. Но, увы, богатейшее наследие С.А. Рачинского в должной мере до сих пор не введено в научный оборот и ждёт участливого внимания педагогов, историков, богословов, искусствоведов.

Книга Рачинского «Сельская школа» со всеми вошедшими в неё статьями о принципах устроения школы, о церковном пении, о цветоводстве и пчеловодстве на базе школы, известна педагогам и историкам, как известны и сборники «Геометрические забавы», «Арифметические забавы» и «1001 задача для умственного счета. Пособие для учителей сельских школ» (переиздан в издательстве «Белый город» в 2002 г.). Однако, такие книги, как «Рачинский и его школа», вышедшая в Джорданвиле в 1956 г., великолепная статья историка и философа протоиерея Георгия Флоровского, написанная в 1927 г., долгое время оставались достоянием только русской эмиграции.

В целом, сфера образования и педагогики продолжает руководствоваться принципами атеистической светскости и космополитической всеядности. Реформы последней четверти века обескровили русскую школу, лишили целостности, и продолжают умертвлять живой её дух, педагогическую преемственность, национальные традиции.

Но мы всё равно говорим о русской школе и вспоминаем С.А. Рачинского и обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, стараниями которых было значительно усовершенствовано отечественное образование. Эти люди реформировали школу созидательно, для блага страны. Уже в 1905 году церковно-приходских школ было 43 696, где учились чуть менее двух миллионов детей. Обучение было бесплатным для всех сословий.

Оглянемся же в этот мир Золотого века, где жили и творили наши предки, вглядимся в него, памятливо, благодарно… Дворянская усадьба Рачинских в Бельском уезде Смоленской губернии (ныне Оленинский р-н Тверской обл.) с конца XVIII века являла собой культурный центр, и тем не отличалась от любой столичной усадьбы. Разве что здесь не давались балы, но текла размеренная, трудовая жизнь: создавался архив владельцев усадьбы и близких им людей: Потёмкиных – Боратынских – Рачинских – Огнь-Догановских – Пироговых. Хранились и подорожные грамоты, выданные Павлом I Боратынским. Император Павел Петрович был покровителем семьи Рачинских-Боратынских и крёстным деда будущего педагога-просветителя С.А. Рачинского – Антона Михайловича.

Матушка С.А. Рачинского Варвара Абрамовна (1810–1891) приходилась родной сестрой поэту Евгению Баратынскому, была великолепно образована и передала детям свои музыкальные и литературные знания и дарования. На ней держалась татевская усадьба всю долгую жизнь этой замечательной женщины – матери большого семейства.

В семье Рачинских было семеро детей (одна девочка умерла во младенчестве): Владимир (1831–1888), Сергей (1833–1902), Ольга (1834–1917), Варвара (1836–1910), Константин (1838–1909) и Александр (1839–1906). Все они получили прекрасное домашнее образование, юноши закончили различные отделения Московского университета, много послужили на государственной службе по части юриспруденции и экономики. Владимир Александрович Рачинский стал устроителем Крестьянских банков в родном Бельском уезде, был прекрасным живописцем и имел литературные дарования. Сёстры Рачинские занимались школами и лечебницами, помогая брату Сергею Александровичу.

В годы учёбы в Германии С.А. Рачинский познакомился с деятельностью профессора Йенского университета Карла Стоя – основателя нескольких учебных заведений, практику которого изучал и Константин Ушинский. Свои наблюдения Рачинский изложил в статье «Институт Стоя в Йене», где высказал актуальную и сегодня мысль о том, что воспитание любого народа должно быть национально ориентированным и современным.

Первая школа в Татеве была открыта в 1861 г. отцом Сергея Рачинского, а татевская библиотека славилась ещё со времён Екатерины II, о чём упоминал Валентин Пикуль в своём романе «Фаворит», описывая, как Григорий Потёмкин гостил у Рачинских и засыпал на бильярдном столе, зачитываясь книгами из их библиотеки.

В 1850-1860-е годы С.А. Рачинский преподавал в Московском университете, на основанной им кафедре «Физиология растений», сотрудничал со столичными журналами, вёл обширную переписку с выдающимися русскими писателями и общественными деятелями.

Ординарный профессор Московского университета, надворный советник С.А. Рачинский со своим цельным миром, вобравшем и классическое домашнее образование русских усадеб, и религиозность крестьянского мира, среди которого он делал первые жизненные шаги, и литературно-музыкальное окружение именитых предков, и академическое знание точных наук, подкреплённое практикой в лучших университетах Германии, в 1872 году навсегда вернулся в родовое имение Татево.

Приступая к школьному делу, он писал в своих статьях: «Вопрос о современной русской школе не есть вопрос технический и частный, зависящий от более или менее успешной деятельности того или другого правительственного ведомства, не есть вопрос программ и более или менее практически устроенного надзора. Это – вопрос роковой и грозный. От качеств ныне подрастающих русских поколений зависят судьбы мира».

Татевский учитель сам преподавал арифметику и грамматику, пение и рисование, географию и ботанику, предполагал ввести экспериментальную физику. Мальчики учились в школе столярному делу, девочки вышивке и кружевоплетению. Важными дисциплинами в школе были цветоводство и пчеловодство. То есть, дети, заканчивающие школу, имели уже навыки ведения домашнего хозяйства и начальную профессиональную подготовку. Рачинский видел в будущем великую аграрную страну, где традиционно будут работать русские люди на своей земле. И уж никак не мог он представить, что эти люди с 20-х годов XX века станут планомерно уничтожаться, чтобы на сегодняшний день открыть для космополитов и дельцов всех мастей доступ к национальным лесным и водным богатствам нашей страны, освободить рабочие места для мигрантов из Средней Азии. Горько, но приходится это признать.

Рачинский был счастливым свидетелем того, как каждый ребёнок, приходящий в школу, крестясь, целовал первую книгу, которую давали ему в руки. Первые слова, которые дети учились писать, – не бессмысленные двусложные «мама мыла раму», а содержащие глубокую мысль и живительную силу: «Господи, милостив буди мне грешному».

Первыми книгами для детей в школе Рачинского были «Родное слово» К. Ушинского и «Азбука» Л. Толстого, с которым Сергей Александрович вёл многолетнюю дружескую переписку, делясь сведениями о школьных делах. Овладев русским языком, ребятишки учились читать «из книги», а не «в книгу», по выражению самих крестьян.

«Всякий хороший ученик дельной сельской школы на 15-м году с наслаждением прочтёт “Капитанскую дочку” и ”Дубровского”, ”Бориса Годунова” и ”Русалку”, “Полтаву” и “Песнь про купца Калашникова”, “Тараса Бульбу” и “Ночь перед Рождеством”, “Ундину” Жуковского и ”Семейную хронику” Аксакова”, а также некоторые вещи второстепенных их современников – Лажечникова, Загоскина, Даля, наконец подходящего к их строю “Князя Серебряного” А. Толстого». Рачинский, как и Лев Толстой в учебной практике уделял большое внимание школьному сочинительству, учил детей писать стихи и рассказы.

Судите сами, какими чувствами были наполнены сердца учеников татевской школы, юношей предреволюционных лет – наших прадедов:

Экзаменационное сочинение ученика 6 отделения Татевской им. С.А. Рачинского школы Василия Калинова. 16 мая 1913 года.

Борцы за целостность государства в Смутное время.

Русское государство в течение многих веков своего существования переживало много радостных и печальных годин, во время которых жизнь русского народа то поднималась и процветала, то упадала и увядала. Во время удельных междоусобий, нашествия разных врагов, двухсотлетнее владычество над Русью одного из азиатских народов много принесли горя русскому народу, но ни одна из сих страшных годин не угрожала Руси такою гибелью её национальности, как Смутное время, наставшее после смерти Феодора Иоанновича, последнего царя из Рюрикова дома. Главная причина смуты было прекращение царствующего у нас дома Рюрика. Хотя смутное время продолжалось недолго, но оно едва в конец не разрушило нашего отечества. Иногда Россия доходила до такого падения, что стоило дать её два три толчка и она погибла бы, но Милосердный Бог не желал погибели нашего отечества и воздвигал из среды русских людей твердых и непоколебимых поборников за свою национальность и всё родное русское. Все эти люди были глубоковерующие в Бога и горячелюбящие свою родину.

Первым главным поборником за русскую национальность был патриарх Гермоген. Главная заслуга Гермогена состояла в том, что он разослал грамоты свои по разным городам, призывая людей на освобождение Москвы от поляков при 1-м и 2-м самозванцах. Грамоты Гермогена были так умилительны и так действовали на сердца русских людей, что многие из русских, сторонники самозванцев, чувствуя угрызения совести, переходили обратно на сторону русских и уже начинали освобождать свою столицу.

И так, благодаря Гермогену и его грамотам, мы освободились от 2-х самозванцев и с его же помощью избрали на престол Василия Шуйского, который и процарствовал четыре года, но Шуйским многие были не довольны, потому что он был избран одною Москвою, а потому и свергли его с престола и вот в это время пошла великая смута по всей русской земле, которую русские люди назвали «лихолетьем». Польский король, думая посадить на русский престол сына своего Владислава, с огромным войском вторгся в Россию и начал забирать один город за другим и осадил даже старинный русский город Смоленск.

Но здесь еще усиленнее начинает действовать Гермоген: он с большим усилием посылает одну грамоту за другою, возбуждая в русском духе уже забытое и потерянное патриотическое чувство и многие лучшие русские люди, внимая голосу Гермогена, принимались за освобождение Москвы. Главный вождь ополчения 25 городов, пришедший на освобождение отечества, был Прокопий Ляпунов, но ему не удалось исполнить своей мысли, он был убит казаками по наущению атаманов Трубецкого и Заруцкого. Много также помог освобождению Москвы ученик Гермогена келарь Авраамий Палицын, который так же, как и его учитель писал грамоты, но большую часть времени проводил в ополчении Ляпунова и в счастливую минуту сражения он умел ободрить казаков и тем сбивал поляков.

Также Троицкая лавра, основанная преподобным Сергием Радонежским, сильно подражала святителю Гермогену и много рассылал грамот по всей Руси, призывая людей на освобождение отечества. Все иноки этой обители всю ночь на пролет писали грамоты и развозили их по разным городам и в то время выдерживали 16 месячную осаду своей лавры.

Но вот одна из грамот подражателей Гермогена пришла в Нижний Новгород. Прочитав ее, Нижегородцы, под предводительством Минина и Пожарского, собрали ополчение и освободили Москву от поляков, а архимандрит Троицкой лавры Дионисий освятил в ней церкви, поруганные поляками и наконец с помощью выборных людей избрали на престол Михаила Феодоровича Романов.

Могут ли эти строки оставить равнодушными нас, потомков этих мальчишек, что писали, так искренне чувствуя связь времён, так переживая за судьбу Отечества? От каллиграфии и ясного течения мысли этих сочинений трудно оторваться. Важно здесь и то, что история и литература являли собой единое целое в школьном обучении. Вот она – церковно-приходская школа, давшая государству тысячи учёных и военных, как в дореволюционное, так и в советское время.

Для того, чтобы развить мыслительные способности учащихся, Рачинский придумывал задачи, используя картины церковного и сельского быта, знакомого крестьянским детям. К примеру, такие: «В нашем обществе трезвости 980 членов. Если считать, что каждый из них тем, что не пьёт, сберегает по 25 руб. в год, сколько в год они сберегают вместе?». Или: «Двое одновременно выехали друг другу навстречу из Ржева и Белого (120 вёрст) и встретились через 8 часов. Один проезжал за час 9 вёрст. Сколько проезжал за час другой?», «Колокольня имеет высоту 40 аршин. В нижнем ярусе столько аршин, сколько в верхнем футов. Сколько аршин в том и другом?». Точная наука превращалась для детей в живую игру. После года обучения математике ученики Рачинского с лёгкостью умножали и делили в уме двузначные числа.

Один из многочисленных гостей Татева, учёный, специалист по лесоводству Валерий Лясковский писал о своём посещении Рачинского:  «Я …> очутился в ярко освещённой висячими лампами комнате, где в глубине виднелись нары, а спереди, за длинным столом, ужинало с полсотни ребят, в чистых рубашках, причёсанных и (как мне тогда показалось) очень красивых. Тут же было двое взрослых крестьян-учителей. Навстречу мне поднялся небольшой, немного сгорбленный, старый человек в сером пиджаке, в очках, с худым бритым лицом. Я его тотчас узнал, хотя перемена, происшедшая в его наружности за эти семнадцать лет, была громадна. Не успели мы обменяться первыми приветствиями, как началась вечерняя молитва, – и я забыл и ухабы, и усталость, и всё на свете: мне показалось, что я попал с земли в какой-то другой мир, – и я кончил тем, что заплакал…».

Рачинский, не заключённый в тиски канцелярской работы, которой обременён современный учитель, волен был рассуждать: «В мире сем всё связано: успехи сельской школы с поэзиею Пушкина и музыкою Глинки, – судьбы русского искусства с жизнью русской сельской школы».

По известным картинам ученика Сергея Александровича замечательного художника Н.П. Богданова-Бельского «Устный счет в народной школе С.А. Рачинского», «Урок музыки», «Воскресное чтение», «У больного учителя» и многим другим, где изображены татевские ребятишки, можно видеть, с какой любовью и восхищением, как дерзновенно и терпеливо овладевают они знаниями.

«Русский народ, вошедший в пословицу своим сквернословием, в сущности, самый стыдливый народ в мире. Грязь в глазах русского человека есть грязь. Когда в нем проснется зверь, живущий в каждом человеке, он кидается ею. Но пока он трезв, пока он остается сам собою, он чист в мыслях и словах. Гаденькая, любезничающая грязноватость, проникнувшая из Франции в нравы нашего полуобразованного общества, в нашу литературу низшего разряда – глубоко ему чужды. Каждый наш крестьянский мальчик – такой, еще не испорченный русский человек». («Заметки о сельской школе», 1883)

На Рачинском лежала огромная ответственность: направляя ребёнка на художественную деятельность, он должен был безошибочно угадать степень его таланта и силу характера. Ибо могло получиться так, что молодой человек оторвётся от крестьянского труда, а путь художника окажется ему не по силам – пропадёт человек. Рачинский направил учиться в Школу иконописи при Троице-Сергиевой лавре троих учеников своей школы. Но позже, когда юноши окончили Школу и поступили в Московское училище живописи и ваяния, он писал, что вполне мог бы удвоить число талантливых мальчиков, поставленных им на этот путь. Для развития художественных способностей детей Рачинский настоятельно рекомендовал учителям заводить уроки иконописи при школах. Ибо «ремесло это соприкасается с самыми высокими сферами искусства, открывает перспективы несравненно более широкие, чем геометрическое черчение и рисование орнаментов».

В 17 лет выпускники школ сдавали специальный экзамен Комиссии при средних учебных заведениях и получали звание сельских учителей. Сначала работали помощниками учителя, а затем старшими учителями.

В окрестностях своего родового имения Татево Бельского уезда Смоленской губернии Рачинский создал на свои средства 26 школ и сам четверть века посвятил учительству. С сестрой Ольгой они организовали лечебницу, где бесплатно получали медицинскую помощь все жители окрестных сёл. Надо заметить, что на устройство сельских школ Рачинский потратил всё своё стотысячное состояние.

В одном из своих писем Сергей Александрович сообщал, что за двадцать лет им было подготовлено 60 учителей и учительниц, 12 диаконов и 4 священника. Благодарение Богу – среди этих 12-ти диаконов мой прапрадед Александр Васильевич Кочкарёв. После окончания Татевской школы он преподавал в своём родном селе Кострицы, позже был псаломщиком в Татевской Троицкой церкви, а его рукоположение в диаконы совершилось в Покровском храме села Егорье на Обше. Это всё рядом, в радиусе полусотни километров, на священной ржевско-бельской земле. В Татевской церкви к началу XX века насчитывалось 2000 прихожан, в Покровской – 4000! Только вдумайтесь в эти цифры, что из себя представляла дореволюционная Россия! Татевские крестьяне нанимали регента, чтобы выучить Обедню П.И. Чайковского, которая не была введена ещё в круг богослужений. И какую дьявольскую работу проделали «комиссары в пыльных шлемах» в 20-х годах XX века, чтобы разрушить этот строй русской жизни! Священники всех этих церквей были уничтожены. Теперь они причислены к лику святых. Где-то рядом, верю, и мои прадеды. Только кладбища теперь на месте сёл Егорье, Спас Берёза, Кострицы… Хочется спросить у тех, кто сегодня защищает социалистические идеи, а где ваши прадеды? Куда сгинули сотни тысяч русских людей после троцкистско-ленинского эксперимента над Россией?..

Вот и возвращаешься хоть глазами памяти в ту дореволюционную жизнь, потому что она, со всеми недостатками, которые видел и боролся с ними Рачинский, была живой и полнокровной. Наши предки стремились быть, а не жить лучше.

Татевская школа никогда не закрывалась, летом здесь занимались певчие и художники, под руководством Сергея Александровича юноши готовились к поступлению в духовные училища. Каждое лето у Рачинского проводил его крестник Сергей Сеодзи – японец, новообращённый в Православие святителем Николаем (Касаткиным) – земляком Сергея Александровича. Рачинский подарил Сеодзи икону преподобного Сергия Радонежского  и томик «Троицких листков» в кожаном переплёте с надписью золотыми буквами «Дорогому моему крестнику Сергею Сеодзи».

Многие выпускники университетов приезжали в Татево, чтобы поработать под руководством Рачинского. Прошли «школу Рачинского» известные педагоги Н.М. Горбов, В.А. Лебедев, А.Д. Воскресенский, А. Голицын. В школьной художественной мастерской Сергей Александрович сам проводил занятия по живописи, черчению и рисованию. Здесь же давал уроки муж его сестры, художник Э.А. Дмитриев-Мамонов.

Во время посещений Татева со школьным хором занимался Степан Васильевич Смоленский, музыкант, директор Московского синодального училища церковного пения, профессор Московской консерватории, с 1901 по 1903 гг. руководитель Придворной певческой капеллы в Петербурге. В 1901–1902 гг. приглашал лучших певцов из хора татевской школы для хора Синодального училища.

В Татеве изучала педагогическую практику, а затем и преподавала графиня Евгения Борисовна Ефимовская (1850–1925) – будущая устроительница Леснинского монастыря в Седлецкой губернии на границе России и Австро-Венгрии (ныне Польша). После обучения в Татеве Евгения Борисовна учительствовала в Велико-Будищском монастыре на Полтавщине, затем по совету батюшек Амвросия Оптинского и Иоанна Кронштадтского, направилась в Лесну, приняв постриг с именем Екатерина. За тридцать лет игумении Екатерине удалось создать в Лесне обитель, где к 1914 г. монашествовали 500 сестёр, воспитывались 700 детей, на праздники стекались до 30 тысяч богомольцев. Узнаваема и здесь школа Рачинского.

У Рачинского были особые взгляды на школьную программу и методы преподавания. Он не придавал значения различным усовершенствованиям методик, а требовал, чтобы учителя сами знали достаточно хорошо то, чему будут обучать, и затем полагал, что чем проще они будут учить, тем лучше, лишь бы учили усердно. Последние годы жизни он был попечителем церковных школ 4-го благочинного округа Бельского уезда Смоленской епархии. С 1899 г. – почётным членом Епархиального училищного совета.

Самое трогательное и весьма важное в разговоре о Золотом веке Рачинского то, что святое дело творилось просто: учитель мог купить скрипку или костюм своему выпускнику (письма крестьян к Рачинскому, которые я изучала в архивах РНБ и РГАЛИ, полны просьб о покупках им каких-то вещей и полны благодарности за эти подарки), Государыня могла подарить фисгармонику сельскому учителю. Вслед за рескриптом от 14 мая 1899 г., в котором Государь Николай II искренне благодарил татевского учителя за труды, он назначил ему пожизненную пенсию в три тысячи рублей.

Создав уникальную Русскую школу, по образцу которой возникли школы в Англии и в Японии (!), Рачинский принял активное участие в разработке реформы образования в России под руководством К.П. Победоносцева. Советниками Константина Петровича наряду с Рачинским была также супруга Победоносцева Екатерина Александровна, сёстры А.Ф. и Е.Ф. Тютчевы, баронесса А.Ф. Раден – общественный деятель, фрейлина великой княгини Елены Павловны, состоявшая в дружбе с И.С. Аксаковым, Б.Н. Чичериным, Ю.Ф. Самариным.

Дневники С.А. Рачинского 1882–1896 гг. – времени его частого пребывания в Санкт-Петербурге – говорят о его неутомимой деятельности по усовершенствованию реформы образования, в частности, о его участии в 1882 г. в работе созданной при Синоде комиссии по возрождению церковно-приходских школ. Увы, не были приняты многие наработки Победоносцева и Рачинского по реформированию школы, потому как либеральные силы уже гнали школу по пути западничества и безверия. Но благодаря этим достойным людям обширная сеть церковно-приходских школ всё же была создана по всей Российской империи, и последнюю четверть предреволюционного века это дало колоссальный результат в деле народного просвещения!

Для времени 1870–1900 гг. деятельность С.А. Рачинского явилась как руководство к действию огромного числа педагогов, а его посыл просвещать народ, утверждая его в вере, имел стратегические задачи в предчувствии революционной волны, которая за минувшие десятилетия вымыла самосознание и историческую память многих наших соотечественников, опустошив их духовно.

Народная школа, по мнению Рачинского, создавалась исключительно силой народного духа, её направления и формы вырабатывались под давлением требований, предъявляемых к ней со стороны родителей учеников, отражая их духовные запросы. Видя могущество народного влияния на школу, Сергей Александрович твёрдо верил: «Современная Россия не вся в поругании святыни, в хищениях и глумлениях, во лжи адвокатских речей и журнальных писаний, в тупом разгуле кабака и в откровенном разврате образованных классов. Есть течения иные, сокровенные и глубокие, есть чистые люди, есть добрые дела…».

Учителем века назвал Рачинского князь Э.Э. Ухтомский. Называли его и «апостолом трезвости». Труды татевского учителя по организации обществ трезвости, в которых к 1913 г. в России состояли десятки тысяч наших соотечественников, легли в основу трезвеннического движения в современной России. Воспринимая опыт Рачинского, многие учёные и врачи сегодня научно объясняют, что природа алкоголизма и иных зависимостей имеет духовные причины. И только с этих позиций можно подходить к решению этой проблемы.

В нынешнем году, отмечая 185 лет со дня рождения великого русского учителя С.А. Рачинского, в мае в Москве собрались несколько замечательных учёных, общественных деятелей и провели двухдневную конференцию, чтобы не только сохранить память о великих наших соотечественниках, но главное – привлечь внимание к судьбе русской школы. Вот лишь некоторые из них: учёные Камнев Александр Николаевич, доктор биологических наук; Кириченко Олег Викторович, доктор исторических наук; Горячева Анна Аркадьевна, кандидат педагогических наук; Гусев Георгий Витальевич, кандидат педагогических наук; Осипова Елена Аркадьевна, кандидат филологических наук; председатель Общества Русско-Сербской дружбы Илья Михайлович Числов; старшина Московского купеческого общества Александр Дмитриевич Коншин-Рачинский. Вёл конференцию Соловьёв Алексей Юрьевич, помощник ректора Николо-Угрешской семинарии. Каждый из этих именитых людей так или иначе обращается в своей работе к трудам С.А. Рачинского.

В июне с.г. на родине Рачинского в селе Татево Тверской области прошёл фестиваль Семейных клубов трезвости. Этот фестиваль уже много лет связывает учёных, священников, врачей, борющихся с проблемой зависимостей.

Разговор о педагоге-просветителе, создателе образцовой народной церковно-приходской школы Сергее Александровиче Рачинском – это разговор о сегодняшней русской школе, о сегодняшней культуре. Наработанная Рачинским техника освоения устного счёта, его уникальная система обучения церковному пению, три часа в день занятий словесностью, приобретение начальных навыков сельскохозяйственных профессий – всего-то в целом за 4–6 лет обучения, личное участие педагога в судьбе своих учеников – вот, что утратила современная школа. Но ещё серьёзнее – утрата нашей школой своей самобытности, независимости. Российская школа бьётся в тисках отброшенной Западом за профнепригодностью и навязанной ей системы образования. Не трудно догадаться, что это внедрение либерального западного стандарта есть угроза государственной  безопасности России. Вот штрих: сегодня выпускники школы зачастую не знают таблицы умножения. Это новая программа по математике не предполагает таких знаний.

Но мы снова и снова возвращаемся к русской школе, ибо она у нас есть, пусть до времени – как град Китеж. И русская школа – это не только образовательная программа, но это ещё понимание исторического предназначения своей страны, особого Богом данного пути нашего народа, создавшего не «лишнюю страну», как заявлял Зб. Бжезинский, а великую мировую многонациональную цивилизацию. Велика и ответственность на нас за свою великую историю и культуру. С нас Господь спросит – воспитали мы достойных своего Отечества созидателей или торгашей, готовых за комфорт продать родную землю и всё, что было свято для наших предков.

«Боже! Как подумаешь, что за необъятное значение имеет сельская школа! Велика и обширна Россия: шестую часть света занимает она, и на каждом клочке ее, 3–4 квадратных верстах, водятся вот такие бриллианты, какие открыты Татевской школой и отшлифованы в виде художников, священнослужителей, учителей и тому подобное. Будь Россия покрыта сетью школ, подобных Татевской, как заблистала бы она в мире!», – писал в 1901 г. святитель Николай Японский. Земляк, ровесник, единомышленник, собеседник Рачинского. Равноапостольный святой.

О С.А. Рачинском можно говорить как об учёном – ботанике, как об учителе – практике, публицисте, чей талант ценил и к кому прислушивался В.В. Розанов, как о собирателе народных песен, к которому обращался П.И. Чайковский, как о хозяйственнике, обустраивавшем обширный край на Смоленщине – помимо учительства, он сам с крестьянами работал на земле. Почти все его труды описаны им самим и его учениками, соратниками. Это всё оставлено нам – только работай!

Порой дороже для нас голоса из прошлого, ибо они живее и глубже. Поэтому позволю себе снова процитировать, как отзывался о Рачинском общественный деятель, писатель-биограф Валерий Лясковский: «Славянофилы положили начало возрождению русского образованного общества в вере, науке и искусстве и жизни; теперь пришло время осуществить чаемое ими воссоединение этого общества с громадою народа. Предстояло русскому образованному человеку сойтись с простолюдином в Церкви не в час только церковной службы, но в единении церковной жизни; предстояло вызвать из неизвестности все многообразные народные дарования, понять их внутреннюю жизненность и дать им приёмы и средства, выработанные веками просвещения; предстояло дать возможность этим двум мирам, встретясь лицом к лицу, взаимно брать друг от друга всё доброе и общими силами бороться со злом. Это новое дело выпало на долю и нового поколения; и первоначальником его явился Сергей Александрович Рачинский.

<…> Рачинский сплотил школу с церковью и сообщил ученью ту практичность, которая даёт грамоте жизненность и прочность. Он первый решился прямо сказать, что школа должна согласоваться с требованиями, предъявляемыми к ним родителями учеников, хотя бы и неграмотными. <…> Он понял, что если единственная почва воссоединения сословий есть Церковь и церковная школа, то и обратно – живая церковность может возникнуть в школе только при взаимной помощи сословий. И вот он к делу просвещения народа решился призвать самый этот народ, – и в Татеве явились учителя, дьякона и священники из крестьян.<…> Рачинский явил первый крупный пример создания нового поколения грамотных крестьян» («Русский вестник» (№11, 1902)).

Рачинский явился оправданием всему своему поколению и тогдашнему дворянскому сословию. Недаром в разных концах страны сегодня устроители классических школ, священнослужители, руководящие воскресными школами, учёные, сверяются по камертону Рачинского.

Три года назад мы с Александром Николаевичем Камневым (в.н.с. Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН, профессор Московского городского психолого-педагогического университета, председатель правления РОО «Содружество работников в сфере детского отдыха, оздоровления и развития», руководитель проекта «Отдых и учеба с радостью»)  создали в МГУ Музей имени С.А. Рачинского, на кафедре, основанной им более столетия назад. В экспозиции собраны документы и фотографии ординарного профессора С.А. Рачинского, касающиеся периода его университетской деятельности: паспорт, выписанный государем Александром III c предписанием, чтобы молодому учёному не препятствовали на границе, чтобы он ехал пополнять свои знания; письма, где К. Фишер сообщает Рачинскому о передаче коллекции редких растений для Московского университета; отклики немецких классиков на перевод Рачинским «Семейной хроники» С. Аксакова, которой зачитывалась немецкая молодёжь и многое другое. Последняя глава «Семейной хроники» – сказка «Аленький цветочек». «Я не могу утверждать, – говорит А.Н. Камнев, – но эта сказка в переводе Рачинского ушла в Германию, а к нам вернулась в виде сказки “Красавица и чудовище”».

При московском Театре русской драмы под руководством Михаила Щепенко  создан Центр возрождения русской традиционной культуры «Связь времён» имени С. А. Рачинского, проводящий мероприятия для молодежи и юношества. В Петропавловской и Камчаткой епархии создан Центр помощи заикающимся им. С.А. Рачинского. В Калининграде – Учебно-методический центр духовно-нравственного образования им. С. А. Рачинского. На материале о деятельности этого выдающегося педагога защищаются многочисленные магистерские и кандидатские диссертации. Одна из них защищена в июне нынешнего года диаконом Алексием Ореховым в Николо-Угрешской семинарии – «Сергей Александрович Рачинский в истории миссии Русской Православной Церкви».

«…Во­прос о народном обучении есть вопрос уже не о частном зле и не о частном благе, которое может разлить та или другая система: здесь вопрос о будущем целой России, вопрос гораздо более важ­ный, чем все вопросы о финансах, судопроизвод­стве, полиции и вообще о государственных учреждениях. Ибо как ни плохи будут учреждения, но когда дух народа цел, государство останется непо­колебимо; а когда последовало в народе нравствен­ное разложение, тогда самые превосходные учреждения не удержат государство от гибели».  (С.А. Рачинский «О первоначальном народном образовании». (1880-е гг.)).

Уверенна, что большинство наших соотечественников заинтересованы в том, чтобы имя С.А. Рачинского и его наследие было поставлено на вооружение современному российскому образованию и работало на наше будущее.