О ГЛАВНОМ

                                                

Русское дело

Реформирование образования и задачи отечественной школы

                                                                ...Иван спросил: — А будь ваша воля — что бы с Россией сделали?
                                                                Джим не медля: — Разрушить все и заново построить.
                                                                ПО общемировым стандартам.

Будущее России возможно при условии широкого и полноценного народного просвещения и культуры. Без них Россия всего лишь пространство, имеющее богатые недра, а ее народ — арсенал дешевой наемной рабочей силы для других стран и народов. Только образованность и культура широких масс могут обеспечить интеллектуальный и творческий потенциал, необходимый для существования независимой страны и свободного народа, живущего в мире, преображенном техническими и информационно-технологическими достижениями. Все зависит от состояния отечественного образования.

Насилие над отечественной школой, выросшей в лоне русской культуры, злокачественное "реформирование" ее в духе ненаучного и порочного в основных установках доклада Э. Днепрова "Развитие образования в России" (1992), продолжаются. Идет необъявленная, непохожая на се предшествующие, — информационно-психологическая война, направленная прежде всего против богатейшего и плодотворнейшего потенциала русской культуры и просвещения.

Не мытьем, так катаньем, иногда прямо, иногда в обход, пытаются принудительно склонить нашу школу к работе по нелучшим западным образцам и стандартам, из которых выхолощено достойное культурное содержание, стремятся истребить духовные исторически сложившиеся начала русского народа по плану обещанной нам "эволюционной смены менталитета общества через школу". И все это прикрывается фальшивыми словами об улучшении качества и обновлении образования...

Но можно ли забывать, что истинное образование по самой природе своей органически связано с культурой? Допустимо ли упускать из виду, что культура определяется национальными духовными традициями, исторически сложившимся национально-государственным самосознанием гражданина России, восходящим к русскому державному сознанию? Вправе ли мы не отметить, что это сознание "с единым национальным актом и культурою", включающих "людей разной веры, и разных вероисповеданий, и разных церквей", но так или иначе "взращенных в лоне Православия", исторически скреплено его всечеловечной отзывчивостью?

Можно ли обойти тот безусловный факт, что русское национальное самосознание — не только осознание кровной причастности к своему народу, но одновременно — не в меньшей степени — ощущение и понимание сокровенной причастности и любви к многонациональной России и чувство ответственности за ее судьбу?

Эта ответственность означает, что образование в России — прежде всего русское дело. Это значит, что многоцветье национальных культур России может быть гарантировано лишь при условии достойного существования русской культуры и русского народа, имеющего "инстинкт общечеловечности".

"Если общечеловечность есть идея национальная русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой... Стать русским, значит перестать презирать народ свой". "Если национальная идея русская есть, в конце концов, лишь всемирное общечеловеческое единение, то значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры до времени, стать поскорее русскими и национальными".

Путь к просвещению в России лежит через русскую школу, наследующую и возрождающую святоотеческий, национально-исторческий опыт.

Этот опыт, составляющий основу русской школы, включает идею отечественного единения и согласия, гармонию народного бытия ("мир", "лад"), идею Великой русской земли; ощущение исторического долга и преемственности поколений (служение своей вере, державе, народу); идею семьи как частицы рода, в которой сливаются мысли и чувства о народе, родине, долге, верности, духовной крепости и чистоте личных человеческих помыслов; идею Православия как энергии духовного единения, соборности, сострадания, жертвенности, богослужения (служения высшим ценностям) и стремления к Истине; идею почитания святостроителей Русской земли и жизнетворчества ее народа (народов); всечеловечность (антишовинизм, всемирную отзывчивость). Таковы основы русского национализма.

Национализм, или народность, то есть чувство причастности к своему народу и любовь к нему не был в России препятствием для служения интересам всех ее народов, ибо глубинные идеалы и традиции государствообразующего русского миропредставления связаны с ощущением общества как одухотворенного верою соборного единства, а государства как живого целого, проникнутого добрыми и плодотворными православными установлениями.

Такие представления сохранились в русском сознании, несмотря на то, что с некоторых пор рычаги государственной власти по преимуществу перехвачены у коренного народа, образовавшего и утвердившего историческую Россию. В этих условиях государство как правомочное явление истории — стушевывается. Появляется государство подложное, полуискусственное. Создается "вавилонское столпотворение" государственности, протез истории, изначально несоприродный естественно развивающимся национально-историческим началам.

В этих условиях и возникает противодействие русской школе как системе миропредставлений и убеждений, выросших на корнях "святой Руси", на добрых жизнеутверждающих, православных идеалах, на "русском духе", составляющем историческую закваску России, ибо "русский дух"" — это дух объединения и солидарности, стремления к святости и дерзновенной праведности. Это дух великой культуры, в лоне которой сосуществовали и развивались многие народы России, культуры, скрепляющей ее в единое государство во имя блага и счастья новых поколений нашей многонациональной Отчизны.

Русская общеобразовательна школа соответствует задачам, стоящим перед независимой высокоразвитой страной, и поэтому преследует духовно-нравственные и общеобразовательные цели воссоздания культурной личности, а, значит, закладывает основы целостного, всестороннего представления о мире и человеке, о русской цивилизации и ее месте в мировом развитии, ориентирует на духовное отношение к миру, то есть утверждает в сознании учащихся надобыденное, самоценное стремление к Истине добру и красоте, видит целью воспитание сознания, одухотворенного идеала добра и созидания, любви к Отечеству, стремления к труду и творчеству; иными словами — воспитание православное, державное, национально-государственное.

Главное современное противоречие идеям русской школы, традициям народного просвещения проявляется в прикрытом и неприкрытом стремлении под разными предлогами и разными способами уничтожить полноценное всеобщее среднее образование (всеобуч), смысл которого в том, чтобы учить народ, возвысить его, привести его к высшим достижениям культуры. Всеобуч заменили ныне массовым образованием, цель которого — оказание "образовательных услуг" населению, способ удовлетворения потребностей, соответствующих практическим запросам и житейским возможностям обывателей.

Результаты такой политики сказались очень скоро: появились сотни тысяч, а затем и 2 миллиона практически неграмотных детей школьного возраста. Их количество не уменьшается, и в стране, достигшей в ХХ веке всеобщей грамотности, в XXI остро встает задача ликбеза.

Все происходящее в сущности отвечает школьной политике, проводимой Министерством образования в последние годы. За это время отечественная система образования как предметное воплощение основ научного опыта, национально-государственных, общенародных и личных идеалов, представлений и понятий о смысле жизни, о сущности и исторической значимости своего народа, как сознание необходимости передать эти идеалы, представления и понятия будущим поколениям — во многом была разрушена последовательными усилиями реформаторов. И первым документом, определившим это разрушение, был упомянутый доклад Э. Днепрова.

Основным "принципом", заложенным здесь в стратегию реформирования, стало хроническое нарушение стабильности образовательной системы. Инновации, то есть новации без традиций, постоянное принудительное обновление были объявлены ведущим принципом (особенно в отношении содержания), непрерывная смена установок, неоправданные и ненужные эксперименты и нововведения означали отсечение школы от природных корней плодотворного национального просвещения и культуры. Так новации стали орудием запланированного саморазрушения отечественного просвещения, запланированного отсечения школы от ее созидательных традиций, добрых начал и здравого смысла.

Вторым стратегическим направлением разрушения явились идеи свободы и плюрализма в образовании. Они активно внедрялись вначале под благовидным предлогом "творческого подхода", "нового педагогического опыта", "свободы творчества" педагога (что само по себе замечательно). Однако политическая манипуляция понятием "свобода" привела к спровоцированной дискредитации традиционной педагогики, требовавшей от образования более всего приобретения основательных знаний, умений и навыков. Ведь свобода может быть и причиной движения к низшему и худшему, к социальной агрессии, паразитизму, преступности и т. п. Идеи свободы и плюрализма в образовании (их особенно активно пропагандировал А. Г. Асмолов), поддержанные установкой на постоянные инновации, привели к очевидной неуправляемости системы образования, к отходу от принципа научности в педагогическом деле, к широкому распространению педагогической кустарщины и многим вредным "инициативам" в школьной практике.

Принцип злокачественного плюрализма повлиял на скрытое и открытое дробление основопоглающей структуры учебных знаний. В ущерб фундаментальным дисциплинам школу нагрузили разного рода мозаичной информацией, которую (часто вопреки ее сущности), называли "культурной компонентой" — предметами вроде "социологии", "эстетики", "права", "экологии", "экономики", "обществоведения", ОБЖ, "валеологии" и проч. Таким образом, из сознания учащихся вытравливались основы целостного миропредставления, опирающегося прежде всего на фундаментальные дисциплины. Одновременно разрушалось разумное единство научно-методического подхода: в школу хлынул поток разного рода заведомо вредных или непроверенных методических "новаций": "модульное обучение", "дистантное обучение", "компетентностный" (!) подход и т. д., а также — часто несовершенные и разнохарактерные учебники.

Одной из причин снижения уровня образования становится неуместное и настойчивое навязывание школе глобального тестирования, имеющего весьма ограниченную сферу разумного применения во многих науках, особенно в гуманитарных. Ведь тестирование очень часто уменьшает возможности усвоения и определения истинных знаний. Ибо тесты — это в основном проверка механизма узнавания и исполнения, это проверка "дресированности" в знании, а вовсе не умения владеть им и возрастать в нем.

Третьим направлением разрушения отечественной школы последнего десятилетия явился декларируемый "приоритет... жизни и здоровья человека, свободного развития личности". При этом личность понималась в сущности невежественно, как психо-био-социальная особь и совсем не принималось во внимание, что развитие личности и здоровье человека теснейшим образом связано с тем, в какой среде (природной, общественной, духовной) происходит это развитие. Во всех "реформаторских" документах практически проигнорировано, что истинное понятие о человеке включает основные его признаки: духовность, "словомыслие", "историческое бытие, веру и культуру. Никаких сколько-нибудь верных суждений об образовании и воспитании без учета упомянутых признаков сделать невозможно. Отсюда проистекает полное пренебрежение задаче целенаправленного педагогического противостояния растлевающей среде, консциентальному оружию закулисы, выработке механизмов духовно-нравственного противостояния воздействиям, растлевающим молодежь и дезориентирующим ее.

Четвертым направлением разрушения отечественной школы была ориентация на "государственные общеобразовательные стандарты", то есть на "обязательный минимум" содержания основных образовательных программ. На практике такая установка дает минимум минус издержки образования и создает устойчивые предпосылки для общего "повреждения" образования, особенно при несовершенстве стандарта.

Новый скороспелый "Проект федерального компонента государственного стандарта общего образования". Часть первая. Часть вторая. М., 2002, как и предшествующие варианты, выдержан в направлении дальнейшего разрушения отечественной школы, заложенном в упомянутом докладе Э.Д. Днепрова. Кстати, он же является и редактором "Проекта..."

Не касаясь здесь предметного анализа этого документа, следует сказать, что он "работает" на дальнейшее снижение уровня школьного образования: базовые знания, которыми должен овладеть учащийся, в нем недопустимо сокращены; предложенные к усвоению понятия зачастую не согласуются с представленным к изучению материалом; фундаментальные предметы недопустимо "ужаты"; дисциплины, имеющие целеполагающее значение для становления личности (русский язык, литература, история России), не только сокращены, но и преступно обескровлены. Ничего хорошего от такого "стандарта" ждать не приходится.

Пятое направление разрушения русской школы, намеченное и широко осуществляемое, — это продолжающаяся политика "эволюционной смены менталитета общества через школы". Зная, что менталитет — это исторически сложившийся образ чувствования, представлений, мироощущения и духовно-нравственного мироотношения народа, не составляет труда понять: поставлена задача уничтожения духовной самобытности народа, его национальных черт, национального характера, то есть геноцид.

В настоящее время все эти продолжающиеся направления политики Министерства образования, во многом даже откровенно нацеленные против русской школы, уже приносят свои отравляющие поды.

Значительная часть наших школьников выпадает из процесса полноценного культурного развития нации, ибо по окончании среднего учебного заведения не владеет должным образом литературным языком.

Снижение культурного уровня школьников достигается также сокращением и выхолащиванием программ по литературе. Ведь именно этот предмет обеспечивает становление культурного сознания: способствует живому и созерцательному обогащению житейским и национально-историческим опытом, выработке отношения к миру, формированию образного мышления, воспитанию художественного и эстетического вкуса; он служит для утверждения основ духовно-нравственной личности, ответственности, добрых чувств, гражданственности и любви к отечеству, учит чтению, при котором характеры и обстоятельства получают в сознании школьников верный исторический смысл и полноту эмоционального содержания. "Утеснение" литературы, ее неграмотное или антинаучное преподавание (например, "концентрический принцип" построения курсов) приводит к резкому обеднению образования, к катастрофическому снижению общей культуры.

Наконец — история. Ее ложное или искаженное представление немедля повреждает здоровое гражданское, национально-историческое и личностное сознание. Учащийся в этом случае "выпадает" из времени, не ощущает связи поколений, лишается возможности ощутить свою причастность к отечеству, почувствовать себя сыном отечества, приобрести патриотическое сознание.

Но что до этого "образованцам?" Они продолжают свое черное дело.

Успешное "раскультуривание" народа не останавливает наших геростратов. Они создали (и утвердили!) "Концепцию модернизации российского образования до 2010 года", в которой намечена политика дальнейшего его разрушения.

В этой Концепции национальные интересы России трактуются в сущности, как "подыгрывание" "мировому сообществу". Судя по всему, именно с этим связывается смена "системы ценностей и социальных приоритетов".

Концепция обнаруживает некомпетентность в представлении о личности, игнорирует существенные ее черты, неизменно отмечаемые в национальной духовной традиции. Среди важных жизненных установок, определяемых как цель образования, здесь указаны: предприимчивость, мобильность, динамизм, самостоятельность в принятии решений и т. п. Все это, разумеется, не может стать целью образования и бывает свойственно абсолютно необразованным и некультурным людям. Между тем понятия духовности, нравственности и культуры — по существу выведены за пределы Концепции. Она проходит мимо богатейшего наследия русской культуры и просвещения. Концепция насаждает в образовании идеи многонациональности и многоконфессиональности в мононациональной стране, где 85% русских. Насильственное внедрение в русские школы этих "идей" есть не что иное, как неуклюжая попытка "растворить" в поверхностном многообразии национальных культур и религий русские начала, приглушить, а то и вовсе остановить возрождение русского национального самосознания.

Концепция предлагает развивать "открытую, вариативную, духовно и культурно насыщенную, диалогичную, толерантную" систему образования. Нетрудно понять, что все это продолжение прежних вредных установок.

Обратите однако внимание на последнее словечко. С ним связана и Федеральная целевая программа воспитания толератности, то есть "разработки действенных мер и механизмов внедрения социальных норм толерантного поведения в социальную практику". Толерантность, или в переводе на русский — терпимость — вещь необходимая. Но без нетерпимого, непримиримого отношения к злу и несправедливости — она превращается в основу рабской психологии, в равнодушие и неразличение добра и зла. Поэтому без должных изменений и уточнений воспитание толерантности есть и будет программой воспитания рабского сознания. Несомненно, закулисные и отечественные инициаторы такой программы понимают ее политический смысл. Вот это и есть экстремизм: прямое и наглое искажение истинной цели воспитания, которая не может быть отделена от решительной и деятельной непримиримости к злу. Терпимость можно воспитывать только одновременно с воспитанием решительного противодействия злу, с твердостью в отстаивании "разумного, доброго, вечного". Иначе воспитание толерантности станет воспитанием капитуляции добра перед злом, всеядности, беспринципности и равнодушия и пр. А это с полным основанием можно квалифицировать как педагогическое преступление.

Концепция ставит задачу создания национальной элиты, но не за счет того, чтобы поднять повсеместно уровень всеобуча, а при помощи создания элитарных школ "для верхних десяти тысяч".

Остается прежней политика замусоривания школьных программ второстепенными дисциплинами; недостойно, как и в прежних документах, отношение к фундаментальным школьным предметам. Задачи же обновления образования по существу определяются как формирование человека-производителя и человека-потребителя.

Из Концепции ясно, что государство (да и Министерство) снимает с себя прямую ответственность за состояние школы, перекладывает вопрос о трудоустройстве на потребности рынка труда, разглагольствует о "стимулировании создания для обучающихся фондов рабочих мест с неполным рабочим днем", то есть о необходимости для учащихся совмещения учения и работы, утверждает, что школа должна якобы воспитывать личность, способную к активной социальной адаптации в обществе. Памятуя, что адаптация значит — приспособление, уместно спросить, к какой части общества должен уметь приспособляться выпускник: к криминальной? к паразитической? к деклассированной? к трудящейся?.. А далее — развиваются все те же вредоносные идеи "интегрированных" предметов, постоянного обновления образования и т. д.

"Концепция модернизации..." в целом ориентирует на воспроизводство послушного "механического" человека-потребителя с примитивным образованием и максимальным послушанием.

Способность к целенаправленному восприятию учебных предметов среди учащихся вследствие дебилизации, проводимой через СМИ и "массовую культуру", значительно снижена. Здоровое отношение к жизни с каждым годом тяжелой информационно-психологической войны все труднее воспринимается значительной частью молодежи, уже поврежденной консциентальным оружием.

Пресловутая "деидеологизация школы, заявленная в начале "перестройки", обернулась откровенной идеологией разрушения образования через дефундаментализацию содержания школьных дисциплин, дегуманитаризацию, денационализацию, десоциологизацию и декультуризацию обучения. Разумеется, под "благовидными" предлогами и с помощью всяческих обходных маневров.

Модернизация "приватизирует" образование, подменяет его цели узкими, прагматическими, фальшивыми задачами, искусственно разводит единосущные понятия: образование, культура, наука и совершенно не учитывает социокультурных условий современной России, экспансии массовой культуры, растлевающего воздействия значительной части СМИ. Расширяется информационное нашествие чужой, темной и чуждой нам цивилизации, происходит подмена национальных духовных ценностей на фальшивые, чужие. Под прикрытием "свободы слова" совершается ничем не прикрытый словесный экстремизм, распространяется ложь и духовная отрава, проповедь разврата и растления.

Вследствие этого тоталитарный прессинг СМИ, "раскультуривание" сознания путем воздействия на подсознание, через разрушение иерархии духовно-нравственных ценностей (например, смешение пошлости и святости, доброго и низменного и т. п.), через очернение отечественной истории и культуры, через утверждение преступного и низменного как заурядного, обыденного и т. д. — продолжается.

При таком положении школьное образование может быть успешным только при хорошо организованном противодействии негативным влияниям. Требуется вооружить учащихся, если так можно выразиться, "духовным противогазом", — способами индивидуального противостояния антикультуре, разврату и растлению. Только понимая, что действия темных сил, имеющих сверхзадачей тоталитарную управляемость людьми (лицемерно прикрываемую пустыми разговорами о "правах человека") направлены сегодня на подавление духовного бытия человека и общества, только осознавая все это, можно найти способы защиты от тоталитарного рабства "нового мирового порядка", поддерживаемого враждебной нам закулисой, хитроумноиспользующей реформы как средство разрушения России. Сопротивление всему этому возможно только на основе реального, целостного, правдивого представления о мире, только при единстве формирования в школе умственных, нравственных и духовных начал личности, только при умении школьников отличать главное от второстепенного, делать обобщения, мыслить, а в России — только с опорой на национальные традиции русского просвещения русской православной культуры, национальных духовных традиций.

3

Что же должны мы, русские люди, сознающие свое национальное достоинство и ответственность, любящие свой народ и всю Россию с ее национальным многоцветьем, что должны мы сделать, чтобы с Божьей помощью возродить школу всеобуча, достойную быть основой образования в любой из национальных школ многоязыкой России?

Отвечая на этот вопрос, можно без колебаний сказать: прежде всего — возродить русскую школу в ее полноте, а, значит, строить и утверждать ее не по "чертежам общеевропейского, общемирового дома", а на основе великой русской культуры, выросшей в лоне православия, на основе богатейшего потенциала русского просвещения.

Русская школа — в ее истинном смысле никогда не была только источником знаний; она всегда учила жизни, сосредоточенности знаний и волевых стремлений учащихся вокруг добрых качеств личности, содействовала живой устремленности ученика к добру и созиданию.

Цель русской школы — формирование личности, обладающей основами мировоззрения и культуры. Для этого необходимо получить целостное представление о человеке и об окружающем его мире, вещественном, социально-историческом и духовном. Для этого необходимо воспитать человека, способного к полноценной духовно-практической деятельности, имеющего достаточный потенциал духовного, нравственного, научно-практического опыта, гражданского, национального и патриотического самосознания, человека, обладающего системой основополагающих знаний по фундаментальным предметам школьного курса.

В русской школе личность предстоит перед воспитателем не только как объект и субъект воспитания, но одновременно как объект и субъект государственного бытия. Личность не мыслима вне государства, вне нации.

Отсюда — одним из основополагающих требований к русской школе становится воспитание национального самосознания учащегося. "Национальное обезличение есть великая беда и опасность в жизни человека и народа, — пишет И.А. Ильин. — С ним необходимо бороться настойчиво и вдохновенно. И вести эту борьбу необходимо с детства". "...Надо сделать так, чтобы все прекрасные предметы, впервые пробуждающие дух ребенка, вызывающие в нем умиление, восхищение, преклонение, чувство чести, любознательность, великодушие, жажду подвига — были национальными, у нас в России — национально русскими <...>".

"Русский ребенок должен с самого начала почувствовать и понять, что он славянин, сын великого славянского племени и в то же время сын великого русского народа, имеющего за собою величавую и трагическую историю, перенесшего великие страдания и крушения и выходившего из них не раз к подъему и расцвету. Необходимо пробудить в ребенке уверенность, что история русского народа есть живая сокровищница, источник живого научения мудрости и силы". "Преподаватель истории отнюдь не должен скрывать от ученика слабых сторон национального характера; но в то же время он должен указать ему все источники национальной силы и славы. Тон скрытого сарказма по отношению к своему народу и его истории должен быть исключен из этого преподавания. История учит духовному преемству и сыновне верности".

Русская школа зиждется на высоких духовно-нравственных традициях, положенных в основу представлений и установок личности. Эти национальные традиции накрепко связаны с чувством сознательной ответственности, призванности, обязанности, ибо человек "как свободное и зрелое существо отвечает за свою жизнь, за ее содержание и за ее направление".

Это значит, что русская школа — основывается на мировоззрении, ибо только оно может дать убежденное целостное представление о личности, обеспечить ее верную жизненную ориентацию.

Мировоззрение — это целостный образ мира и система стратегических к нему отношений. Оно исходит из признания единства всего сущего и первопричин бытия. Оно зиждется на всестороннем представлении о человеке и окружающей действительности и выражается в осознании этого единства и места в ней человека. Мировоззрение опирается на вещественный и духовный человеческий опыт (или на отрицание последнего). Оно образуется постепенно в восхождении от живого созерцания к пристальному, испытующему осознанию и переживанию мира, мысленному и чувственному и душевно-духовному (или отрицанию последнего). Мировоззрение сочетает представление о видимом (вещественном) мире и его законах и прозрения о невидимых высотах и глубинах духовных явлений, о непостижимых, таинственных духовных законах.

Школе еще предстоит преодолеть последствия односторонности, восходящей к вульгарному материализму. Ибо полноценная личность может сформироваться, лишь приобщаясь к трем основам мировоззрения: рационально-логической (наука), эмоционально-образной (искусство) и провиденционально-аксиологической (религия).

Для формирования мировоззрения нужна правильная установка сознания. Такая установка — это вовсе не принуждение думать только так, а не иначе. Это — обретение верной и высокой позиции, откуда видно не ограниченное пространство, а вселенская широта, откуда слышны не дрязги обыденной речи и уличный шум, а "неба содроганье, и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье" (А.С. Пушкин).

Что дает такую широту? Понятие о бессмертии души и жизни вечной или мнение, что души нет и "из меня лопух расти будет"? Вера в Бога или представление, что Бога нет, а есть только материя, которая сама себя творит и сама собой развивается? Убеждение в том, что человек духовен или суждение, что душа — это условность?

Нужно сделать только один шаг, чтобы дать возможность мысли расправить крылья, скованные атеизмом... Ведь даже самому скромному человеческому творчеству предшествуют мысль, план, образ. Но творчеству, бесконечно превосходящему наше по совершенству, по объему, глубине и слаженности, разве не должна предшествовать Божественная мысль? Ведь если, говорят ученые, мировые константы расходились бы с существующими на 10-10, то ни Вселенная, ни жизнь на Земле не могли бы существовать. Но мир существует в величии и гармонии небесных сфер, в удивительной, чудесной слаженности таких совершенств и таких законов, по которым развивается, соотносится и взаимодействует между собой все, что ни есть в нем. Считать это случайным может только безумец...

Особое значение в формировании мировоззрения имеет сегодня духовная его сторона. Ведь при колоссальных технических и научных достижениях отошедший век знаменуется страшными утратами в области духовной культуры. И прежде всего — в сознании и духовно-нравственном состоянии значительной части общества и молодежи.

150 лет назад, оценивая высокие успехи в названных областях человеческой деятельности, К.С. Аксаков с тревогой отмечал, что "при невероятных материальных усовершенствованиях, при необъятном богатстве способов и средств для жизни, чувствуется и слышится повсюду страшная бедность души, оскудение внутреннего родника жизни, для которого только и можно трудиться и работать, при котором только имеют цену все открытия и успехи. К чему все эти богатства и удобства, если потеряет душу человек, одно, что дает ему цену. К чему, например, книгопечатание, если потерян разум? Современное человечество в подобном положении. Средства, добытые человеком, огромны, а сам он... потерял то, для чего добываются средства, — внутреннего себя. Современная эпоха невольно приводит на память священные слова: Какая есть польза человеку, аще весь мир приобрящет, душу же свою отщетит? — и другие священные слова, что весь мир не стоит единой души человеческой".

На развитии образования заметно сказывается ущербность мировоззренческих установок школы. Человек зачастую понимается и трактуется прежде всего как существо психо-биологическое и социальное, соприродное нерукотворному вещественному миру и живущее по законам, выработанным обществом, согласно "удобству", "общественным представлениям" и человеческому разумению.

Такой взгляд исключает представление о духовных началах человека и провиденциальный подход к истории. В системе школьных дисциплин органические свойства человека в сущности не рассматриваются. Это не дает возможности сформировать верный взгляд на действительность. Между тем "без какого-либо представления о действии некоторой Высшей сознательной и волящей силы — немыслимо искать смысл истории".

Социально-историческая ипостась мировоззрения, стержнем которой является национальное сознание и самосознание личности, также не находит в современной школе верного освещения. Политика национального обезличивания, постоянное унижение достоинства великого триединого русского народа, его трагической истории, поношение благотворных культурных традиций, забвение добрых жизнеутверждающих православных идеалов, бесстыдное отрицание крупнейших достижений культуры советского периода, вместо объективного и всестороннего его рассмотрения, стремление к изменению исторически сложившегося образа мыслей, чувств и мироотношения народа, создававшегося веками в процессе его исторического развития, игнорирование духовной самобытности, запечатленной в существенных чертах национального характера и национальной культуры, — все это означает, что в современной школе пока нет должных условий для формирования полноценного мировоззрения. В известной мере это напоминает глумление над прошлым, особенно широко проявившееся в 20-е годы ХХ века и являвшееся выражением антиславянских тенденций партийно-бюрократической верхушки.

Утверждение мировоззрения в отечественной школе составляет первую основу русского дела в нашем образовании.

Мировоззрение может утвердиться на трех основаниях: фундаментальных знаниях, национальной культуре и вере.

Вторая основа русского дела — вернуть в отечественную школу фундаментальные знания в той мере, в какой они были ей присущи в период ее расцвета.

Это значит, что необходимо преодолеть разрушительную деятельность реформаторов, создать новые, не утратившие прежних достоинств программы и учебники и обеспечить тем самым возможность возвращения к лучшему, утраченному, отнюдь не исключая необходимого нового.

Третья основа русского дела — вернуть в школу русскую культуру как феномен европейского и мирового масштаба, дающую возможность всем национальным культурам России, опираясь на нее, существовать и расцветать в ней и рядом с ней.

Возрождение культурного сознания вопреки активно ведущемуся "раскультуриванию" школы может быть обеспечено только широкой культурной деятельностью снизу, наперекор агрессивному модернизму и массовой культуре, насаждаемой "сверху" при явной и тайной поддержке закулисы.

Мы должны создать в массовой школе тысячи и тысячи очагов благодатной духовной жизни, возрождения вечных начал русской национальной культуры. Пути и направления такой деятельности в целом были намечены И.А. Ильиным. Он видел коренные задачи воспитания прежде всего в обогащении сознания следующими сокровищами: истинным познанием русского языка (в национальных школах, естественно, и родного национального языка), песен, сказок, житий святых и героев русской истории, отечественной поэзии и молитвы (веры).

Утверждая такой образ действий воспитания через национальную культуру, И.А. Ильин особо отмечал некоторые его стороны и непременные условия успеха.

Так, указывая, что лишь родной язык вполне определяет "пробуждение самосознания и личностной памяти ребенка", он замечает, что "не следует учить его чужим языкам до тех пор, пока он не заговорит связно и бегло на своем национальном языке" (вопрос об органическом двуязычии — здесь не затронут. — В.Т.), что весьма важно чтение в семье на церковно-славянском языке, а также — чтение произведений русских классиков и т. п.

Ильин видит великое значение русской песни в том, что она дает возможность усвоить "русский строй чувств и особенно — духовных чувствований" (238); он призывает "создавать повсюду русские хоры, церковные и светские... устраивать съезда русской национальной песни" (238), считая, что хоровое пение "национализирует и организует жизнь" (238). Заметим еще, что русская песня играет необыкновенно важную роль в сохранении полноценной русской речи, которой свойственна природная певучесть и размеренность течения ("а как речь-то говорит, словно реченька журчит"). Поэтому исконная русская песня должна войти в русскую школу как органическая часть ее воспитательного бытия, и это особенно важно в условиях антирусской диверсии СМИ.

Русская песня и русская сказка как две родные сестры. В сказке через созерцание событий и лиц отшлифовывается героическое чувство, постигается лирическое начало и навечно сохраняется национальное эпическое ощущение: "Ребенок никогда не мечтавший в сказках своего народа, легко отрывается от него и незаметно вступает на путь интернационализации" (239).

Наряду с этим жития святых и героев, являясь "живыми образами национальной святости", служат пробуждению совести, великодушия, правосознания, жажды подвига и служения, чувству "соучастия в святых делах", непоколебимой веры в духовные силы своего народа" (239), "воле к доблести", "Готовности терпеть и бороться", то есть предстают как "настоящая школа русского национального характера" (239). Ведь только сохранив и восстановив в сознании народа истинное знание исторической России, мы можем надеяться на ее возрождение.

И особое значение принадлежит здесь отечественной поэзии, ибо русский поэт "одновременно — национальный пророк и национальный музыкант" (239), а вся она таит в себе "благодатно-магическую силу", заставляет прислушиваться к сокровенной жизни вещей и людей", "учит духовному восторгу" (239). Через этот "духовный восторг" русский ребенок органически обращается "ко всем видам национального искусства". И все это утончает его внутренний мир и дает особую способность не только образно мыслить, но и откликаться душою на самое главное в жизни — то есть обратиться к народной вере и молитве, которая через "обращенность души к Богу" (238) помогает обрести духовную гармонию, "источник духовной силы — русской силы" (239).

Ильин прав. Эти несомненные духовные богатства, будучи возвращены молодому поколению, сразу возродят русскую школу. Поэтому задача наших недругов — не допустить их в школу, а наша задача — постепенно сделать их органической частью русского образования. Иными словами, вернуть в сознание народных масс ощущение и переживание родной культуры как нормы жизни.

Четвертой основой русского дела — становится возвращение в школу ощущения родной земли, того чувства Родины, без которого нет истинной личности и "сосредоточенной волевой силы" государства, воплощающей основной смысл "самоотверженности и служения". Необходимо, чтобы в школу были возвращены органические понятия, называющие то, чему только и можно служить: Бог, народ, Родина.

Пятое направление русского дела снова обращает нас к духовной традиции: русская школа была и должна вновь стать наукой творческого созидания и одухотворенного трудолюбия.

Нынешнее "реформирование" школы исказило ее органическое русское направление, отодвинуло задачу трудового воспитания в школе, извратило представление о нем. Не случайно в "Концепции модернизации образования..." школьников рекомендуется готовить к... организации ими собственного бизнеса.

Глубокая мудрость отразилась в резко определенных народных сужениях: "Без дела жить, только небо коптить". Русский народ всегда существовал "с молитвой в устах, с работой в руках"... Сегодня "массовая культура" и СМИ по преимуществу отучают от серьезного отношения к этому наиважнейшему состоянию человека и благодатному содержанию его бытия.

Изменить к лучшему отношение к труду в школе возможно только изменив концептуальный взгляд на смысл школьного образования и значение труда в жизни человека.

Необходимо осознать, что когда речь идет о трудовом воспитании, имеется в виду прежде всего и в основном — созидательный труд. Созидательными мы называем усилия ума, сердца, души, воли и тела, в результате которых возникают прямо и непосредственно производимые (создаваемые) духовные и материальные ценности.

В противоположность ему труд "извлекательный" — бизнес — состоит в усилиях, в результате которых, не затрачивая созидательного труда, — извлекают прибыток, капитал в виде духовных и материальных ценностей. Эти усилия, в сущности, лишь средство хищения созданных ценностей официальными и неофициальными средствами и способами.

Труд истинный, плодотворный и созидательный, — основа народного благоденствия. Такой труд требует прежде всего достойного нравственного уровня тружеников, а также сознательного отношения труженика к себе (совести, чести, правдивости, чувства долга и трудолюбия), справедливости и внутреннего сознания цели труда.

Необходимо вернуть в школу органические идеи народного просвещения и духовных потребностей жизни, критически пересмотреть модные идеи, отвлекающие от воспитания серьезного и ответственного отношения к учению, как к созидающему внутренний облик человека нелегкому и достойному труду. Вместе с пониманием значения труда должно быть возвращено в школ понятие об ответственности (конечно, не в форме нелепой и вредной "игры", затеянной г. Филипповым в расширение "норм" оценок от 5 до 100 баллов), а в формах содержательных: от объяснения самого феномена человека до утверждения нравственных оценок и осознания долга, нравственной обязанности, трудовой доблести, трудолюбия, усердия в противоположность паразитизму, лености, потребительству.

У школьников должно быть воспитано преимущественно тяготение к созидательному труду. Если мы сможем пересилить информацоинно-психологическую агрессию чуждой нам массовой антикультуры, рядящейся в одежды модерна, и главное вернуть народу принадлежащее ему богатейшее культурное наследие, то лет через 5—10 Россия станет цветущим садом... Задача наших недругов — всеми средствами мешать этому, подменять наши ценности на фальшивые и насильно приучать нас к неорганической, чуждой нам псевдокультуре... Широкое сопротивление этому возможно только посредством возвращения наших природных духовных сокровищ, накопленных русским народом за время его славной и трагической истории...

В России идет невиданная война. Оружие огромной силы незримо поражает сознание наших соотечественников, повреждает созидающие начала веками возраставшей великой русской культуры. Это оружие называется консциентальным, то есть воздействующим на нравственность, на сознание и поведение человека. Оно направлено на угашение способности по-человечески ответственно обдумывать и чувствовать все, что мы видим, слышим и читаем.

Консциентальное оружие изобретено для управления массами людей; оно достигает цели посредством разрушения духовно-национальных и идейных корней народного бытия. Это оружие устремлено в России на осквернение ее великого прошлого, на то, чтобы угасить в сознании народа животворящий свет ее великой и трагической истории, чтобы опошлить или унизить все, перед тем, чему с чистотою сердца, в молитвенном порыве преклонялся столетиями народ, чему русские служили верой и правдой, что давало духовные силы нации и государству.

Это оружие нацелено на святыни, объединяющие нас, на все, что составляет самобытную Россию. Оно предназначено для возбуждения презрения к своей национальной культуре, к истории нашей Родины, ко всему, что соприродно нам и свято для каждого русского человека, не потерявшего разума, чести и совести.

Это оружие изобретено, чтобы обессилить сопротивление злу. Оно создано для разрушения исторически сложившихся здоровых устоев жизни народа и направлено на вытравливание национальных идеалов, на духовное, гражданское и культурное вырождение.

Это оружие несет гибельный ущерб каждому, кто обладает свойствами личности. Ведь первейшая черта личности — это сокровенная сопричастность своему народу и Отечеству, ощущение своего гражданского, национального достоинства и долга, основанного на человеческих свойствах чести, совести, стыда, воли и стремления к Высшему.

Для уничтожения всех этих свойств и применяется консциентальное оружие массового поражения, "психологическое по форме, цивилизованное по содержанию и информационное по средствам". Сокрушительное его действие усугубляется экономическим развалом страны, спровоцированным посредством разгосударствления экономики, через внедрение "рыночных отношений" и "рыночного мышления" на всех уровнях. Все это достигается при помощи оккупации средств массового тиражирования, значительная часть которых куплена на корню или снабжается деньгами враждебной России мировой закулисы.

На геноцид русского народа с молчаливым злорадством наблюдает "человеколюбивое" "мировое сообщество", опутанное паутиной "мирового правительства". И молчание это выражает истинное, а не декларируемое отношение к России Запада и США.

Русская школа едва ли не самое важное русское дело. Наши предшественники, люди широкого ума и великого знания России хорошо это понимали.

Известный ученый и общественный деятель кн. А.И. Васильчиков считал, что все будущее преуспеяние России зависит от того, какова будет степень "умственного и нравственного образования, до которой возвысится у нас низкий класс народа".

Ф.М. Достоевский заявлял: "Я никогда не мог принять мысли, что лишь одна десятая доля людей должна получить высшее развитие, а остальные девять десятых должны послужить к тому материалом и средством, а сами остаться во мраке. Я не могу мыслить и жить иначе, как с верой, что все наши девяносто миллионов русских (или там сколько их тогда народится) будут образованны, очеловечены и счастливые".*

Русский гений Д.И. Менделеев утверждал, что в России "благо народное неразлучно связано с... широким просвещением", а "главную роль образования должно видеть в высшем образовании, и все лица, прошедшие среднее образование, должны удовлетворять норме подготовки, которая принимается во внимание при составлении программ высших учебных заведений".