Я кончил Московский университет в один год с моим другом Александром Алексеевичем Колосовым, большим оригиналом, очень остроумным, образованным и начитанным человеком. Он отличался скромностью и обостренным чувством патриотизма и национализма. Колосов поступил в 1900 г. на службу в кредитную канцелярию м-ва финансов, я – в Департамент общих дел. Почти одновременно мы были назначены помощниками столоначальника и козыряли друг перед другом важными делами, вершителями коих мы были в те счастливые дни. Колосов, однако, шел впереди меня: за два года службы его дважды со старшими чиновниками кредитной канцелярии посылали курьером отвозить процентные бумаги. Раз в Париж, а другой раз в Лондон. Я о командировках не только в Лондон, но и в Царевококшайск не мог тогда и мечтать. Колосов постоянно жаловался мне на засилье инородцев в кредитной канцелярии и уверял меня, что скоро разучится говорить по-русски. Я, сознавая свою вину перед Колосовым (Палеолог – инородец), старался оправдаться перечислением старших чинов тогдашнего Министерства внутренних дел. Министром у нас был Плеве, товарищем его барон Икскюль фон Гельденбандт, командиром корпуса жандармов фон Валь, директором Департамента общих дел Штюрмер, вице-директорами фон Бюнтинг и Финне; во главе земского отдела стоял Савич и т. д. Видя, что тузы нашего ведомства не могут ослабить огорчений Колосова, я называл ему по фамилиям состав нашего департамента. У нас в те времена служили: барон фон Таубе, два барона фон-дер-Остен-Сакена, два барона Гревеница, бароны: Штакельберг, Нолькен, Клейст и Бистром; Штехер, Коцебу, Шульц, Миллер, Ман; большинство лютеране; далее шли поляки, графы: Грабовский и Ледоховский, Мицкевич, Григорович, Ивицкий; французы: Паризо де-ла-Валет, Граве и Латернер – почти все католики; серб Савич; болгарин Дмитри; финляндец гр. Армфельд; греки: Ханжогло, Алфераки, Кондоиди, Хартулари, Челебидаки, Ревелиоти; итальянец Якоби; кавказцы, князья: Андроников и Абашидзе; армянин Тер-Григорианц; были и русские. Мои речи мало утешали Колосова, и он мне наносил удары чинами кредитной канцелярии. Он почему-то думал, что директор Болеслав Фомич Малешевский, вице-директор фон Замен, начальники отделений: Менжинский, фон Мебес, Кюхельбекер, фон Зейме и такой же младший состав канцелярии затмевают собой наш департамент. Поле битвы осталось все же за мной в тот день, когда я объявил Колосову, что по протекции Б. В. Штюрмера в наш департамент определен на службу Евгений Самуилович Фогель, сын кременчугского врача-еврея.

***

 Однажды Колосов, не без гордости, сообщил мне, что он подал рапорт по начальству с просьбой, чтобы его принял по личному делу министр финансов Коковцев. Директор, вице-директор, начальники отделений всполошились, и каждый в отдельности пытался узнать у Колосова, какое может быть у помощника столоначальника личное дело к министру. Сперва В. Н. Коковцев предложил своему микроскопическому подчиненному передать ему «личное» дело через свое непосредственное начальство, но когда Колосов заявил, что дело у него конфиденциальное, то В. Н. Коковцев назначил ему аудиенцию. Между министром и помощником столоначальника произошел следующий диалог:

– Вы желали меня видеть? По какому делу?

– У меня просьба к вашему высокопревосходительству.

– Излагайте.

– Я три года служу в Министерстве финансов на инородческих окраинах; хотел бы послужить в России.

– Я вас не понимаю. Мне доложили, что вы служите в кредитной канцелярии.

– Да, это верно. Но два года я пробыл в отделении, где служат одни немцы, и полтора года – в отделении у Менжинского, где, кроме меня, русских нет. Я хотел бы послужить хотя бы на русской окраине.

– А если я вас назначу в Сибирь?

– Буду глубоко признателен.

Через полгода после этого разговора Колосов выдержал экзамен и был назначен податным инспектором в Читу Забайкальской области. С тех пор я его никогда не видел.

 ***

Я рассказал этот эпизод совсем не для того, чтобы присоединиться к точке зрения Колосова. Напротив, случай с Колосовым дает основание опровергнуть ту неправду, которая тенденциозно распространялась в некоторых органах нашей печати и в заграничном общественном мнении об угнетении в России некоторых национальностей. О немецком засилье у нас стали открыто писать со времени Великой войны. Следовательно, немцев мы никогда не угнетали. Но разве мы угнетали поляков, чехов, сербов, болгар, армян, греков, грузин, татар? Мы всех их и представителей других самых разнообразных национальностей, рас и вероисповеданий не только не угнетали, а, наоборот, принимали с распростертыми объятиями, окружали заботой, вниманием, предоставляли им лучшие места, не только приглашали их в свое общество, сближались, роднились, но награждали титулами и возносили на верхи власти и влияния. У нас были целые уезды, заселенные сербами (Славяносербский уезд Екатеринославской губ.), были земледельческие колонии греческие, итальянские, немецкие, чешские; горнозаводские районы: уральский и южный кишели французами и бельгийцами. В Крыму, заведуя в 1915 г. ликвидацией немецкого землевладения (самая высокая культура землепользования, какую я когда-либо видел в России), я обнаружил деревни с голландскими выходцами. Для всех у нас находилось место, все, кто хотели работать, благоденствовали, богатели, процветали и, что в особенности ценно, делались душой чисто русскими людьми.

Мы предоставляли все права и преимущества иностранцам, но мы иностранцами не угнетали хозяев страны – русского народа. Теперь мы воочию убедились, чего добивались те, кто обвинял прежнюю Россию в угнетении инородцев. Инородцы, захватив власть, взяли в клещи несчастный русский народ и ныне в Триэсэрии[1] никто пикнуть не смеет о каком бы то ни было засилье.

 ***

 Интересно вспомнить, кого принимала Россия и кто пользовался ее более длительным гостеприимством.

Искреннюю радость и глубокое удовлетворение испытывает каждый русский человек при мысли о том, что Державный Хозяин братской и родственной страны, давшей в годы нашего лихолетья такой сердечный и теплый приют десяткам тысяч русских беженцев, Его Величество Александр I, Король сербов, хорватов и словенцев был в свои юные годы почетным гостем Русского Царя и воспитывался сперва в Училище правоведения, а затем в Пажеском корпусе. Его Величеству были отведены для жительства покои в Зимнем дворце. Родной дядя Короля Александра I князь Арсений Карагеоргиевич был офицером Кавалергардского полка. Сын сиамского Короля принц Чакрабон служил вместе со своим другом Най-Пумом в лейб-гвардии гусарском Его Величества полку. Уланами Ее Величества командовал принц Людовик Наполеон Бонапарт, в гродненских гусарах служил принц Хайме Бурбонский; герцоги Мекленбургские, Мекленбург-Стрелицкие, Лейхтенбергские, принцы Альтенбургские и Ольденбургские – породнились с особами нашей династии и были близки к Императорскому Дому. В Нижегородском драгунском полку служил принц Мюрат. Я увлекался одно время красивой и талантливой принцессой персидской Каджар. В кавказской кавалерии служило несколько близких родственников Шаха принцев персидских с замысловатыми именами. Все поименованные герцоги и принцы, как представители царственных династий, пользовались у нас титулом Высочества.

Отрекшийся от престола предпоследний Шах персидский много лет жил вместе со своей многочисленной свитой и гаремом в отведенной ему великолепной вилле на Малом Фонтане в окрестностях Одессы. Ежегодно на Новый год и в день рождения Шаха одесский градоначальник в полной парадной форме приносил ему от имени Государя поздравление. Даже последний португальский Король Эммануэль, после потери своей короны, только вследствие сурового климата не обосновался в Петербурге. Я помню его изящную тоненькую фигуру во фраке в Мариинском театре, когда он, сидя в первом ряду партера, оживленно беседовал с министром Двора Фредериксом.

 ***

 У нас при министре внутренних дел состоял генерал от кавалерии Чингис-Хан, очень интересный собеседник и бывалый вояка; он сохранил чисто монгольский тип; я был с ним знаком лично. Он так искренно любил Россию и русскую культуру, что едва ли согласился бы возглавить евразийское движение ввиду его фальши и искусственности. Чиновником особых поручений при казанском губернаторе был Шамиль, один из сыновей знаменитого Имама. Ему очень хотелось и не удавалось попасть в камер-юнкеры. Светлейшие князья Сайн-Витгенштейны служили в конвое Государя; они не говорили по-немецки и совершенно обрусели так же, как жившие у нас представители других немецких владетельных домов: князья Лихтенштейны, графы Фалькенштейны и бароны Сталь фон Гольдштейны. Светлейшие князья Грузинские и Имеретинские занимали высокие посты на государственной службе: св. кн. Грузинский был виленским губернатором, а затем почетным опекуном, а св. кн. Имеретинский – варшавским генерал-губернатором и командующим войсками. Крым-Гирей был помощником кавказского наместника. Св. князья Мингрельские, кажется, нигде не служили, но имели придворное звание. Проф. Краинский – потомок владетелей Кроатии. Абаза – из господарей Валахии. Претендент на албанский престол Кастриото-Скандербег-Дрекалович был тайным советником и сенатором. К числу других претендентов, при желании, можно отнести: Ватаци, Комненов-Варваци, кн. Кантакузен, Гика, кн. Дабижа, кн. Гедройц, кн. Тундутовых, Струдза, Кантемиров и др. Потомки ирландских королей, графы О’Рурк и Обриен де Ласси были инженерами. Представители всех этих исторических фамилий жили и процветали в России. Служили в наших войсках также: Ханы Иомудские (курды), Нахичеванские, Эриванские и др. На моей памяти в Петербурге умер отставной полковник русской службы престарелый князь Лузиниан, потомок королей Кипрских и Иерусалимских Гвидо-Лузинианов, получивших престол после одного из крестовых походов. Они вели свое происхождение от владетельного дома Пуатье, считавшего своей родоначальницей фею Мелузину, покровительницу Франции.

 ***

 Быть может, Россия покровительствовала только белой кости и голубой крови? Как будто нет. Мы выдвигали и оценивали всех не по крови, а по заслугам и способностям. Сербы: Милорадович получил графский титул, он был героем Бородина, граф Дибич-Забалканский был фельдмаршалом, а граф Зорич прославился как основатель кадетского корпуса в Шклове. Знаменитый защитник Баязета полковник Штоквич был тоже серб; на моей памяти целый ряд сербов занимали у нас выдающиеся положения: генерал Субботич был сперва приамурским, а потом туркестанским генерал-губернатором и командующим в этих округах войсками; ген. Бабич был начальником Кубанской области и наказным атаманом Кубанского казачьего войска; Катеринич был харьковским губернатором, шталмейстером, а затем сенатором; сенаторами были: Маркович, Вуич, Коростовец и Живкович; другой Живкович был герольдмейстером, а третий брат был в свите Его Величества генерал-майором. В самом блестящем гвардейском гусарском полку служили в чине полковников сербские выходцы: Княжевич, впоследствии свитский генерал и таврический губернатор, и Шевич; Булатович из поручиков ушел в монахи. Два брата Мирковичи служили в Преображенском полку, а затем были вице-губернаторами. Командующим Императорской главной квартирой был ген.-адъютант Максимович; ген. Мешетич был начальником штаба войск гвардии и Петербургского военного округа; ген.-лейт. Томич был членом совета министра внутренних дел; один Савич управлял земским отделом нашего Министерства, а другой был сперва начальником штаба корпуса жандармов, а потом киевским губернатором. Были известные инженеры на больших постах: Югович, Вукотич и Милошевич. Был серб известный губернатор Янович, впоследствии сенатор. Депрерадович был предводителем дворянства. Советником губернского правления в Твери служил граф Симонич – серб. Графы Подгоричани-Петровичи – далматинцы служили на военной службе; ген. Дабич командовал полком гвардейских конногренадер. Одним из пехотных полков командовал Алкалай Карагеоргиев. С большинством из этих лиц я был знаком лично. Все они говорили о своем cербском происхождении, но сильно обрусели. Интересно, что наша врожденная любовь к Сербии и таланты перечисленных лиц выдвинули их в первые ряды лучшего русского общества, как и болгар: командующего армией Радко-Дмитриева, директора Департамента полиции Моллова и многих других.

 ***

 Разве мы угнетали поляков или не давали им хода? Нет. Вся родовая польская аристократия: князья Святополк-Четвертинские, Святополк-Мирские, Радзивиллы, Сапеги, Сангушки, Пузыны, Любомирские, Друцкие-Любецкие, Масальские, графы Велепольские, маркизы на Мирове Гонзаго-Мышковские, графы Потоцкие, Замойские, Броэль-Плятеры, Пршездецкие, Ржевусские, Лубенские – все были обласканы при Дворе, имели высокие придворные чины и звания; многие из них занимали видные, влиятельные и почетные должности на государственной службе. Супруга министра Двора графа Фредерикса была полька Ядвига Эмильевна. Дочь государственного контролера Тертия Ивановича Филиппова вышла замуж за генерал-контролера поляка Корибут-Дашкевича. С. А. Поклевский-Козелл до сих пор русский (белый) посланник в Румынии. Трем братьям Поклевским-Козелл принадлежали огромные богатства на Урале. Наши ведомства – путей сообщения, горное, лесное, акцизное и частью судебное – включали в свой состав большое количество полезных для России поляков. Строитель Николаевского моста – Кербедз; его сын был председателем правления Владикавказской ж. д.; известные строители железных дорог: Быховец, Стульгинский, гр. Лубенский, Подгурский, Свенцицкий, Урбанский; министр путей сообщения Кригер-Войновский; члены инженерного совета: Станислав Игнатьевич Белзецкий и Станислав Константинович Куницкий; начальник Закавказских ж. д. Фердинанд Донатович Рыдзевский, управляющий Гербы-Келецкой ж. д. Владислав Леопольдович Якубовский, начальник работ петербургского порта т. с. Владислав Юлианович Руммель, председатель порайонного комитета д. с. с. Генрих Осипович Лесинский, помощник начальника Московского округа путей сообщения д. с. с. Люциан Иванович Корчинский, инспектор судоходства д. с. с. Владимир Корнелиевич Бржеский, помощник начальника Северо-Западных ж. д. Жолкевич; начальник Уральского горного округа тайн. сов. Боклевский, председатель горного совета т. сов. Иосса, директор лесного департамента Кублицкий-Пиоттух. Ряд поляков были видными сенаторами: первоприсутствующий Желеховский, Глищинский, Малаховский, Дыновский, Рыдзевский, Бентковский (б. тов. м-ра иностр. дел), Трусевич, Чарторижский, Завадский; известные профессора: тайн. сов. Зеленский, Петражицкий, Фойницкий; адвокаты: Ледницкий, Спасович и пр.; прокуроры: Томашевский, Зубелевич и др. Много поляков и лиц польского происхождения служили на видных административных постах: виленский, ковенский и гродненский ген.-губернатор Кршивицкий, иркутский Пильц; помощник кавказского наместника сенатор Мицкевич, помощник финляндского ген.-губернатора – Липский; губернаторы: пермский – Цехановецкий, ставропольский – Янушкевич, тифлисский – Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский, вологодский – Лаппа-Старженецкий, кутаисский – Словачинский, акмолинский – Масальский-Кошура, карсский – Сущинский, дагестанский – Вольский, елизаветпольский – Подгурский. Киевский полицеймейстер Цихоцкий, петербургские – генералы: Галле и Дворжицкий. Высокие посты в армии часто замещались поляками: командующими войсками округов были: полные генералы, Московского – Мрозовский (Иосиф Иванович), Казанского – Сандецкий (Александр Генрихович), Виленского – Гурчин; командиры корпусов: Крживоблоцкий, Церпицкий, Клембовский (Наполеон) и Войшин-Мудрас-Жилинский. Начальники кавалерийских дивизий: Довбор-Мусницкий, Серпутовский, Желиговский, Орановский, Ржевусский, Карницкий, Пржевлоцкий; наказный атаман Амурского казачьего войска и военный губернатор Амурской области Громбчевский, генерал Кондзеровский служил в главном штабе. Броневский был советником посольства в Берлине. Иосиф Иосифович Падеревский, брат бывш. президента Польской республики, был талантливым учителем математики моей жены в Полтавской гимназии. В Центральном управлении мин. вн. дел при мне служили: директор канцелярии Столыпина Иосиф Грацианович Кнолль, директор Департамента полиции Добржанский, члены совета министра вн. дел: Пестржецкий, Зайончковский, Пшерадский; князь Масальский был директором департамента в мин. земледелия; директор Департамента духовных дел Болеслав Петкевич и многие другие. Блистала балерина Кшесинская в нашем балете. Значительное количество офицеров лучших полков нашей кавалерии были поляки, некоторые гвардейцы состояли в свите Государя – графы: Пшездецкий, Велепольский и Замойский. Последний в печальные дни отречения Государя Николая II проявил все качества, свойственные истинному поляку, рыцарю без страха и упрека, джентльмену и достойному носителю этой знаменитой аристократической фамилии.

***

 Есть ходячее мнение, что у нас не давали хода евреям и угнетали их, не допуская на государственную службу. Надо признать фактом, что многие евреи выдвинулись и заняли выдающееся положение на поприще свободных профессий: в журналистике, адвокатуре, профессуре, медицине, торговле. Но и на государственной службе многие пробили себе дорогу и заняли высокие посты. Знаменитый русский канцлер и министр иностранных дел времен Николая I граф Нессельроде родился от отца бельгийца и матери франкфуртской еврейки. Его потомки были видными русскими государственными деятелями. Еврейская кровь была у министра финансов времен Николай I гр. Канкрина, министра Двора гр. Фредерикса и у потомков по женской линии вице-канцлера Петра Великого гр. Шафирова (Шапиро), обер-прокурора Святейшего Синода Самарина, б. московского губ. предводителя дворянства, и у члена Государственного Совета Семенова-Тяньшанского, что было заметно по их внешности. Также у члена Государственного Совета статс-секретаря Перетц, директора Александровского лицея шталмейстера Саломон; сенаторов: Гредингера, Утина, Позена и б. товарища министра юстиции Гасмана; вице-директора Министерства юстиции Гальперина; заведующего церемониальной частью Министерства Двора гофмейстера Кониара; у ряда дипломатов с фамилией Гирс – один был министром; потомки б. придворных банкиров бароны: Штиглиц, Фелейзен, Капгер были тайными советниками; евреи, члены суда – саратовского – Тейтель, архангельского – Варшавский и пограничного – Мейер – достигли: первый чина действительного, а два других – статского советника; начальником канцелярии главного управления Красного Креста был А. Д. Чаманский; в их департаменте полиции служили: Гурович и Виссарионов – оба занимали высокое положение; И. Я. Гурлянд был членом совета министра вн. дел, а А. О. Немировский – сперва саратовским городским головой, а затем по выбору П. А. Столыпина – управляющим городским отделом м-ва вн. дел. Много было на государственной службе евреев среди инженеров, в особенности гражданских; среди инженеров путей сообщения выделились: Верблюнер, Абрагамсон, Богуславский, Нахман и мн. других; лейб-медик Гирш, знаменитый харьковский окулист Гиршман, известные строители железных дорог: барон Кроненберг, Блиох, Поляков и Варшавский были тайн. советниками. Солистом Его Величества был венгерский еврей Ауэр. Действительными ст. советниками были: Проппер, Нотович, Вейнер (его сын служил в м-ве иностранных дел); доктор Гордон, знаменитый профес. Захарьин, барон Гинзбург, профессор Лондон и банкиры – Манус и Утин. Бродские были предводителями дворянства в Екатеринославской губ. Все перечисленные лица были талантливые люди, а большинство – и достойнейшие деятели.

 ***

 Армяне иногда любили поплакаться, жалуясь на то, что их будто не выдвигали. А гр. Лорис-Меликов? Почти диктатор. Виленский генерал-губернатор Каханов, его родной брат был товарищем министра вн. дел; министр народного просвещения гр. Делянов; министр юстиции, впоследствии председатель Государственного Совета Акимов; знаменитые генералы: Батьянов, Лазарев, Тер-Гукасов; занимали высокие посты князья Аргутинские-Долгоруковы, ведущие свое происхождение от Ассиро-Вавилонских царей (Артаксеркс III Долгая Рука). Много армян служило в контроле – товарищем государственного контролера был армянин Меликов.

Никогда не жаловались на угнетение татары. Князь Юсупов был самым богатым человеком в России. Помню даровитых татар: первоприсутствующего сенатора Шахова, его племянника военного губернатора Забайкальской области и наказного атамана Забайкальского казачьего войска г.-л. Мустафина, перед тем известного туркестанского деятеля, а впоследствии одесского градоначальника; завоевателя Мерва Максут-Бек-Али-Хан-Аварского, проще генерала Алиханова; князей Чегодаевых-Татарских и Саконских. Командующим войсками в Одессе был генерал Эбелов. Начальник кавалерийской дивизии князь Девлет-Кильдеев; целая серия известных Туган-Мирза-Барановских, Казем-Беков и мн. другие занимали видные положения. Гарабурда служили в войсках.

Греки больше и успешно занимались коммерцией, но и из их рядов выделилось немало звезд первой величины: командующий войсками в Москве ген. Апостол Спиридонович Костанда (его жена Агафоклея Александровна); ставропольский губернатор Никифораки; начальник управления жел. дорог инженер Плакида; советники посольства в Париже, очень богатые люди: Севастопуло и Базили; секретарь посольства в Лондоне Ону; минский губернский предводитель дворянства, владелец многих тысяч десятин земли камергер Папа-Афанасопуло; одесский городской голова т. с. Маразли; Родоконаки, кн. Мурузи, Маврокордато, член совета министра вн. дел К. Д. Кафафов; графы Капнисты достигли высоких степеней. Интересно отметить, что граф Иоанн Каподистрия – впоследствии президент Греции – с 1816 г. по 1822 г. был русским министром иностранных дел.

 ***

 Не только чехов, немцев, французов и шведов мы окончательно русифицировали, но мы пригревали на своей широкой груди и португальцев, итальянцев, испанцев, голландцев, датчан и даже абиссинцев, делая из них чисто русских людей. Из итальянцев помню маркиза Паулуччи, б. кавалергарда и, как это ни странно, предводителя дворянства одного из уездов Казанской губ.; маркиза Кампанари, Камбиаджио – оба гвардейские офицеры; приамурского генерал-губернатора шталмейстера Гондатти (сын унт.-офицера музыканта); управляющего казенной палатой в Москве Урсати; товарища управляющего государствен. банком Цакони; начальника дворцовой полиции Герарди; генерала Грозмани; дипломатов Персиани; председателя Владимирского окружного суда Сципиона де Кампо; старшего адъютанта гл. морского штаба Зилоти, его брата – известного музыканта; полковника графа Карузо, вице-директора м-ва народного просвещения Бертольди.

Чехи у нас прочно осели в ведомстве народного просвещения и работали в качестве агрономов. Чуть ли не четверть всего педагогического персонала в России, в особенности директора, инспектора и учителя классических языков в гимназиях, были чехи. До сих пор просыпаюсь иногда ночью в холодном поту, видя во сне нашего латиниста Горела, заставлявшего гимназистов 7 и 8 классов переводить Юлия Цезаря с латинского на греческий язык. Почти все дирижеры военных оркестров и многие профессора в консерваториях были чехи. Все помнят знаменитого дирижера Мариинской оперы Направника. Управляющими большими экономиями и сахарными заводами на Юге были преимущественно чехи, немцы, поляки и латыши. Из чешских деятелей в России я знал педагогов: известного киевского директора гимназии Петра, Поспишиля и ректора Харьковского университета профессора Нетушила.

Из венгерцев при мне выделились: командир корпуса Эрдели, его брат был минским губернатором; придворный художник Зичи, чины Министерства финансов: д. с. с. Орлай и Белицай; судебные деятели: Подерни, Мессарош и Веселый Весели; на военной службе были: граф Текели и Палавичини.

 ***

 Еще со времен Петра Великого шведы и финляндцы стали занимать в России видные места, в особенности в армии и флоте. Из финляндцев назову: командующего войсками Виленского военного округа ген. Гриппенберга, камергера гр. Армфельда; министром по делам Финляндии был Ден; генералы Сирелиус и барон Маннергейм командовали корпусами в Великую войну. Морским министром был Авелан. Споре и мн. другие служили в гвардии и придворном ведомстве; на дипломатическом поприще – фон Эттер; генерал Тунцельман фон Адлерфлуг; адмиралы: Вильгельмс Адлерстолле (потомок Густава Вазы) и Молас; Бротерус командовал 69-м пехотным Рязанским полком; Алопеус был инспектором Училища правоведения; тайн. с. Моллериус – членом совета м-ра вн. дел.

Военной доблестью и другими дарованиями знамениты потомки шведских рыцарей, несколько столетий тому назад отдавших себя службе России: графы Бреверн де ла Гарди и, в особенности, бароны Врангель. Этот род насчитывает в прошлом пять фельдмаршалов, ряд мореплавателей (остров Врангеля), музыкантов, поэтов, писательниц – баронесса Мария Дмитриевна Врангель, художников. Известен талантливый сын М. Д. историк искусства, эстет и художественный критик барон Николай Николаевич Врангель (умер в Варшаве в 1915 г.). Его книга «Венок мертвым», ныне библиографическая редкость, в свое время произвела огромную сенсацию. После его смерти Академия художеств устроила в честь его торжественное заседание, а академики А. Ф. Кони и Ольденбург, кн. Сергей Волконский, Верещагин, Бертенсон и др. издали посвященный ему сборник «Венок – Врангелю». Его отец барон Н. П. Врангель, скончавшийся в Сербии, в Сремских Карловцах, написал талантливые воспоминания: «От крепостного права до большевизма». На Кавказе гремело имя покрывшего себя неувядаемой славой за свою легендарную храбрость генерал-адъютанта барона Врангеля. На веки вписал свое славное имя в историю России и безвременно почивший 25 апреля 1928 г. главнокомандующий Русской Армией барон Петр Николаевич Врангель. Его доблести, стойкости и мудрости многие десятки тысяч русских людей обязаны спасением жизни от большевицкой расправы, а национальная Россия – сохранением за рубежом родины нашей родной Армии и, как неразрывную часть ее, – достоинства и чести России.

Много шведов служило во флоте, гвардии и придворном ведомстве: адмиралы – Эбергардт и Крузенштерн, графы Нирод, комендант Гатчины ген. Багговут; сын его был губернатором в Курске.

***

 Особенными симпатиями и любовью при Дворе и во всех слоях русского общества пользовались представители кавказских племен и горских народностей. Я помню, какими щедрыми царскими милостями был засыпан Кавказ в 1902 г., во время празднования столетия присоединения Грузии к России; те же милости были дарованы и жителям Бессарабии в 1912 г., когда исполнилось сто лет присоединения к нам Бессарабии. Нужно ли перечислять фамилии всех храбрых кавказских генералов и даровитых гражданских деятелей, отличившихся на разных поприщах службы? Они и без меня всем хорошо знакомы. Назову несколько: князь Шервашидзе лично состоял при Императрице Марии Федоровне; высокие посты занимали князья: Орбелиани, Дадиани, Гуриэли, Цициановы, Чавчавадзе, Накашидзе, Дадешкельяни, Цулукидзе, Микеладзе, генералы: Абациев, Карангозов, Баратов. Известна необычная карьера скромного жителя г. Кутаиси брадобрея Импер. Павла I Кутайсова, впоследствии возведенного в графы. Его внук был на моей памяти иркутским генерал-губернатором. Большое количество туземцев имели придворные чины и звания, много было фрейлин при Императрицах из кавказских аристократок. Нигде, кажется, Государя и Великих Князей народ не встречал с таким неподдельным энтузиазмом и гостеприимством, как на Кавказе. Просто и непосредственно выражающее свои чувства население понимало искреннюю любовь к нему и заботы о его благе Державного Хозяина Земли Русской. Среди бессарабцев своим русским патриотизмом известны: Крушеван, Пуришкевич и Крупенские. Московским губернатором был Кристи; молдаванин Лев Аристидович Кассо был министром народного просвещения.

 ***

 Коренные французы и французские эмигранты играли у нас немалую роль. К московской финансовой аристократии принадлежали всем известные: Брокары, Сиу, Ралле, Жиро и др. При министре вн. дел Маклакове самым сильным кандидатом на должность московского городского головы оказался Катуар, всеми уважаемый деятель, преданный России и русской государственности. Маклаков нашел неудобным, чтобы первопрестольную столицу представлял француз римско-католического вероисповедания. Велись длительные переговоры, пока в городские головы не попал М. В. Челноков, хорошо известный русским беженцам в Королевстве С. Х. С. Мать Н. И. Гучкова, урожденная Вакье, была француженка и католичка. Всероссийскую известность приобрели французы – создатели Одессы: Ришелье, Ланжерон и де Рибас; писатель граф Салиас де Турнемир; министры путей сообщения: Гюббенет и Посьет; русский посол в Пекине Лассар; сенатор де Каррьер; академики-архитекторы граф Рошфор и Сюзор; семья Бенуа. Начальницей Полтавского женского института на моей памяти была г-жа Пезе де Корваль; варшавский генерал-губернатор Скалон; петербургский градоначальник Фуллон; знаменитый коннозаводчик граф Рибопьер; композитор инженер-генерал Цезарь Кюи; губернские предводители дворянства в Курске: гр. Доррер и гр. Монтрезор; начальник Главного управления по делам печати, впоследствии сенатор, Бельгард, брат его был орловским вице-губернатором; известная семья русских государственных деятелей Нейдгарт (их предок служил в армии Лефорта); московский губ. предводитель дворянства Базилевский и член совета м-ра вн. дел Невианд, кажется, тоже французского происхождения. Во флоте служил Пантон-Фантон де Верайон; в гвардии: Дельсаль; Жирар де Сукантон командовал синими кирасирами; Шедевр, Дюбрейль Эшапар, Соваж, Геруа; Шарпантье командовал гродненскими гусарами; де Вейль. В нашем Министерстве: директор Департамента полиции Брюн де Сант-Гипполит и секретарь министра Андро де Бюи Гинглятт, товарищ обер-прокурора Сената Евгений Иосифович Шарко; три брата Меранвиль де Сент-Клер служили в корпусе жандармов. Один из них впоследствии восстановил свой титул маркиза; графы Шамборант, де Бальмен, де Роган, гр. Тулуз де Лотрек, Лакиер, графы Конде-Марквот Рейнгартен – служили в кавалерии; секретарем Дворянского банка был Мольво; в прокурорском надзоре служил И. К. Сабо; пармский выходец граф де Парм был земским начальником в Харьковской губ. По-французски он говорил плохо, по-русски с сильным малороссийским акцентом, зато малороссийским языком владел в совершенстве. Известны русские артистические семьи: Петипа и Пуаре. Португалец де-Фарио е-Кастро состоял уездным предводителем дворянства по назначению в Ковенской губ. Его отец был камергер португальского Короля, женившийся на русской на острове Мадере и затем осевший в России. Он кончил Александровский лицей и по-португальски не говорил. Граф Мендоза де Бутело и Бутми де Кацман были обрусевшими испанцами и служили в кавалерии. Потомки шотландских рыцарей Лермонтовы служили в гвардии; гр. Толь был петербургским губернатором и членом Государственного Совета; генерал-адъютант Клейгельс был с.-петербургским градоначальником.

 ***

 Тульским губ. предводителем дворянства был датчанин фон Геника, его сын Ростислав Владимирович был проф. Харьковской консерватории; известная семья ученых и астрономов Струве также датского происхождения. Помню румын: профессоров Бузескула и Гредескула. Выходцами из Голландии были: финляндский генерал-губернатор гр. Гейден; известные генералы: фон-дер-Лауниц, фон-дер-Ховен, Левис оф Менар, фан-дер-Флит. Ван-Зон был земским начальником; его жена, рожденная гр. Комаровская, славилась, как знаменитая наездница; Бойе-ав-Геннес был гродненским вице-губернатором, его сын служил в Конном полку. Англичане три брата Крейтон служили в Преображенском полку; двое из них были губернаторами; генерал Шутлеворт служил в генеральном штабе; Трувеллер – во флоте, а унтер-офицер Шервуд, выдавший при Николае I заговор декабристов, получил к своей фамилии добавку «Верный»; графы Барклай де Толли тоже английского происхождения. Родственник тибетского Далай-Ламы д-р Бадмаев был действ. стат. советником; Ганнибал окончил Училище правоведения и был адвокатом; два абиссинца (родственники Негуса Менелика) состояли юнкерами Николаевского кавалерийского училища. Их привез из Абиссинии мой дядя, известный путешественник Н. С. Леонтьев, бывший улан Его Величества, получивший от Менелика графский титул за победу, одержанную в 1896 г. абиссинцами над итальянцами при Адуэ. В этой войне Леонтьев был главным военным советником Негуса, который назначил его потом генерал-губернатором экваториальных областей Абиссинии. Благодаря полезной деятельности Леонтьева, у нас в начале этого столетия завязались добрые отношения с Абиссинией.

 ***

 Говорить ли о немцах после всего, что сказано о немецком засилье в 1914—1917 годах. Ведомства – иностранных дел, придворное и военное, высшая администрация, полиция и корпус жандармов были насыщены русскими прибалтийцами и другими немецкими выходцами. Многие из них сделались чисто русскими людьми, другие все же плохо говорили по-русски. Министры иностранных дел: Гирс (из немецких евреев) и гр. Ламздорф; послы: в Лондоне: кн. Ливен, Сталь, Медем, гр. Бенкендорф; в Вене Гирс, в Берлине гр. Остен-Сакен, в Японии бар. Розен, в Берне Батерахт, в самом Министерстве иностранных дел – бароны: Нольде, Шиллинг, фон-дер-Пален и Таубе; Ваксель, Мартенс, Клемм и др. Все наши посольства, миссии, консульства кишели немцами. Называю по памяти: Поггенполь (Рим); бароны Унгерн-Штернберг (Париж и Вашингтон); Икскюль фон Гильденбандт (Афины); фон Мекк (Христиания); бар. Гротгус (Пекин); фон Бах (Гаага); Саблер (Белград); Шелькинг (Лиссабон); Циммерман (Джедда-Аравия); Тидеман (Чифу); бар. Гейкинг (Лондон); Вальтер (Китай) и пр.

Так была представлена за границей православная Россия…

В придворном ведомстве служили: обер-гофмаршал гр. Бенкендорф; Грюнвальд управлял конюшенной частью; Гессе был дворцовым комендантом; в конце 1916 г. помощником дворцового коменданта был Гроттен; театральной конторой управлял барон Кистер. Однажды меня командировали за справкой в военное Министерство. Я посетил военного министра Редигера, начальника гл. штата Эверта и генерала Эльснера. Из немцев все знают министров, кроме уже упомянутых: Бунге, Зенгера, Шванебаха, Шварца, Шафгаузена-Шенберг-Экк-Шауфуса, Саблера, Риттиха, Барка; председателями правительства были: Витте и Штюрмер; генерал-губернаторами были: в Финляндии – Бекман, Герард, фон Зейн; в Прибалтике – бар. Меллер-Закомельский; в Москве – Гершельман; в Вильне – Фрезе; приамурский – Унтербергер; степной – Шмит; туркестанский – Кауфман. Десять процентов всех губернаторов и вице-губернаторов были с немецкими фамилиями – большинство прибалтийцы; губернскими предводителями дворянства были: нижегородский – фон Брин и харьковский – гр. Ребиндер. У нас было шесть генералов братьев Зандер, два генерала Гилленшмидт, несколько генералов баронов Каульбарс, один из них – командующий войсками в Одессе; в Вильне командовал войсками округа Ренненкампф; петербургские градоначальники: Грессер, фон Валь, Балк; помощники градоначальника: Фриш и Вендорф; петербургские – губернатор гр. Адлерберг, вице-губернатор Лилиенфельд-Тоаль; московский градоначальник барон Медем; ростовский на Дону гр. Коцебу Пиляр фон Пильхау. Донские атаманы: гр. Граббе, а перед ним бар. Таубе. Последний командовал ранее отдельным корпусом жандармов и при нем были: начальник штаба Гершельман, помощн. его бар. Медем, старший адъютант фон Маас и секретарь Гоппе. Когда я, по делам службы, был командирован в Москву, я застал: командира гренад. корпуса ген. Экк, начальника штаба Плеве, градоначальника Рейнбота, помощников его: Модля (чех) и Заккита (латыш); управляющего канцелярией Дуропа; председателя губ. земской управы Шлиппе; командира жандармского дивизиона бар. Людингаузена-Вольф; полицеймейстера бар. Будберга; начальника охранного отделения фон Коттена. В Варшаве помощниками ген.-губернатора были: генерал Утгоф и Эссен; губернатор бар. Корф, вице-губернатор гр. Лидерс-Веймарн; прокурор судебной палаты Гессе; президент города камергер Миллер; обер-полицейместер бар. Нолькен; управляющий правительственными театрами фон Гершельман; начальник округа путей сообщения Гиршинг; начальник жандармского управления Имзен; управляющий конторой государственного банка бар. Тизенгаузен и т. д. Многими гвардейскими полками и кавалерийскими армейскими командовали лица с немецкими фамилиями: Дерфельден, бар. Мейендорф, гр. Мантейфель, бар. Бистром, бар. Остен-Дризен, Гернгрос и проч.

 ***

 Уместно перечислить в хронологическом порядке фамилии директоров самого аристократического у нас Императорского Александровского лицея со времени его возникновения в 1811 г. до революции: при Пушкине был Малиновский, затем последовательно: Энгельгардт, Броневский (поляк), Гольтгоер, Миллер, Гартман, бар. Врангель, Фельдман, Саломон, бар. Вольф и Шильдер. Из десяти директоров только один был из малороссов – Малиновский.

 ***

 Особенно памятна мне командировка в Костромскую губернию. Я объехал и обревизовал в административном отношении все 12 уездов. Был в Костроме, Нерехте, Кинешме, Юрьевце, Макарьевске (на Унже), Кологриве, Варнавине, Галиче, Ветлуге, Чухломе, Солигаличе и Буе. Из 12 исправников только в Нерехте, Кологриве и Буе оказались русские, остальные восемь были поляки и один латыш. Когда о причине этого я спросил костромского полицеймейстера, фамилию которого забыл, но имя и отчество помню ясно: Витольд Казимирович, – он мне объяснил, что б. вологодский губернатор Лаппа-Старженецкий, в свое время, привез с собой большое количество младших чинов полиции поляков и они, с годами повышаясь, стали постепенно рассасываться в соседние губернии на более высокие должности.

 ***

 Итак, факты, имена и положения свидетельствуют о том, что мы никого, никогда не угнетали, а, наоборот, стремились сделать из России Вселенскую Державу. Теперь, познакомившись с заграницей, мы многому научились и на опыте узнали, что значит демократический лозунг: «Свобода, равенство и братство». Есть ли еще, кроме старой России, хоть одна страна в мире, где так свободно жилось всем, где равенство и братство применялись не на словах, а на деле? Пусть на этот вопрос искренно ответит каждый, кто прочтет эти беглые строки. Они далеко не полны, но то, что написано, сообщено правильно. С детства я слышал все эти имена, многих в жизни встречал, с большинством был знаком лично. Писался этот очерк без всяких документов и вспомогательных материалов, по беженскому положению, на память.

Мы широко и сердечно впитывали всех и вся и думали, что Россия сама собой и естественно делается Третьим Римом. Враги наши, однако, не дремали. Величие России оказалось всем не на руку, и в священном Кремле вот уже более десяти лет, при общем попустительстве, хозяйничает кровожадный третий интернационал… Не следует, однако, унывать, – историческая миссия России еще впереди:

Перетерпев судеб удары, –

Окрепнет Русь…

Но и теперь своевременно признать, что наша окраинная политика, в особенности с начала восьмидесятых годов прошлого столетия, велась не всегда правильно и дальновидно. В самой России мы искренно привлекали к себе сердца инородцев, не делая никакого различия между ними и коренными русскими людьми, и в то же время, обогащая окраины экономически, мы озлобляли их интеллигенцию мелочными, не нужными и раздражающими мероприятиями. Подбор русских деятелей и администраторов на окраинах бывал иногда неудачным. Они фатально и бессмысленно портили добрые отношения с инородцами. Теперь мы пожинаем плоды.

В оглавление ТРМ №7

---