Александр Николаевич Закатов
кандидат исторических наук,
редактор газеты "Жизнь за Царя"    

ПАРТИЯ МЛАДОРОССОВ И ИДЕЯ СОЦИАЛЬНОЙ МОНАРХИИ

            В ряду политических течений русской эмиграции совершенно особо стоит организация, возникшая в середине 1920-х годов и носившая название Союз  Младороссов (позднее Младоросская Партия). Её идеология, не имевшая аналогов в дореволюционной России, заимствовавшая свои постулаты из разных доктрин,  но не лишенная оригинальности,  представляет большой интерес для исследования и в наше время.  Монархическая  группировка, состоящая преимущественно из эмигрантской молодежи, не побоялась взять на вооружение шокирующие старую эмиграцию лозунги,  заимствованные из фашистской и советской практики, типа "Царь и Советы", с целью приблизить монархическое движение к реальной жизни в Советском Союзе, добиться совмещения идеалов традиционной православной легитимной монархии с новыми требованиями социума.  За 18 лет своего существования младороссы сформулировали совершенно особую идеологию, дали эмиграции ряд видных лидеров, а во время Второй Мировой войны внесли свой вклад в борьбу с нацизмом в движении Сопротивления.

Своё происхождение сами младороссы  возводили  к  1917  г, когда в России, якобы, существовала организация "Молодая Россия" или "Зелёный шум". Впрочем, возможно эта "генеалогия" носила легендарный  характер и была призвана лишь укрепить сознание близости к Родине. Во всяком случае, реальной организации младороссов  было  положено  начало в 1923 г. когда в Мюнхене состоялся "Всеобщий съезд национально мыслящей русской молодежи" под председательством С.М.Толстого-Милославского.  На этом съезде "обнаружилось полное единодушие всех его участников по основному вопросу о необходимости скорейшего водворения в России её исконного монархического строя и восстановления в ней власти законного Царя из Дома Романовых"[1].

Решения съезда отразили недовольство эмигрантской молодежи деятельностью "отцов", в частности, их съездом 1921 г. в Рейхенгалле.  В "Наказе" съезда 1923 г.  провозглашалось,  что  "люди старших поколений,  живущие в прошедшем, не понимают настоящего. В будущем руководящее творческое значение будет у молодёжи"[2].

Однако оригинальной идеологии, которая столь сильно выделяла в дальнейшем младороссов из ряда других эмигрантских организации, съезд 1923 г. еще не сформулировал.  Его лозунги были  достаточно традиционны.

Тем не менее,  образовав союз "Молодая Россия" и избрав его председателем А.Л. Казем-Бека, съезд 1923 г. заложил основу будущей Младоросской Партии. Задачами союза были названы следующие:

а) заботиться об образовании русских молодых людей за границей, а в особенности о сообщении им государственных и политических знаний;

б) заботиться о воспитании молодежи в духе Православной  веры, любви к Родине, братской дисциплины и рыцарской чести[3].

Варшавский справедливо отмечает: "из наказа видно, что молодые эмигранты пришли на съезд с настроениями и готовыми идеями той традиционно-монархической среды, в которой они выросли, и в то же время с сознанием, что "люди старших поколений, живущие в прошедшем, не понимают настоящего", и что нужно стремится "вперед, а не вспять", к каким-то новым идеям, определить которые они еще сами не могли"[4]. Но именно определением и развитием этих витавших в воздухе идей и занялся Союз "Молодая Россия".

Положив в основу идеологии монархизм, хотя и в новом его осмыслении,  младороссы практически сразу нашли тот авторитет, в котором они нуждались для освящения своей деятельности. Старший в династическом отношении член дома Романовых великий князь Кирилл Владимирович, бывший с 1922 г. блюстителем престола, 31 августа 1924 г. убедившись в тщетности надежд на спасение императора Николая II,  а также его сына и брата, принял в эмиграции императорский титул. Младороссам был необходим легитимный символ, историческое знамя, под которым они могли бы разворачивать свою социально-политическую программу, застраховавшись от упреков в полном разрыве с традицией.  Лучше, чем законный император в изгнании, символа нельзя было придумать. Помимо этого, личность Кирилла Владимировича импонировала младороссам сравнительной молодостью, мужественностью (он был героем Русско-японской войны, чудом спасшимся во время гибели броненосца "Петропавловск") и широтой взглядов. С самого начала Союз "Молодая Россия" заявил о себе, как о верноподданных нового государя.

В 1925 г.  "Молодая Россия " переименовывается в "Союз младороссов". С этих пор звучное слово " младоросс" прочно входит в лексикон русской эмиграции.

Успех "Союза  младороссов" и стремительный рост его рядов в немалой степени связан с личностью главы этой организации Александра Львовича Казем-Бека.  Постепенно младоросские идеи получают всё больше развитие на страницах младоросской печати. Первая газета "Младоросс" начала выходит еще в 1928 г.  Одновременно вводятся в практику другие виды деятельности,  в частности,  проведение собраний или участие в собраниях других организаций.

Что же нового содержалось в идеологии младороссов?  Прежде всего,  они отказывались от безоговорочно отрицательной  оценки  революции, как явления. Несчастье, с точки зрения младороссов, заключалось в том, что революция пошла по антинациональному пути, что руководство ею оказалось в руках безбожников и инородцев,  чуждых интересам России.  Однако сама по себе революция была вызвана объективными причинами. Возврат к старому  невозможен - необходимо лишь направить революцию на национальный путь и осуществлять под покровительством легитимной власти императора из дома Романовых. Для того, чтобы донести эту идею до советского народа, нужно не отгораживаться от него, не проклинать огульно всё, что существует в Советской России,  а постараться понять его психологию и чаяния. Они склонны были доверять советской пропаганде, но видели в успехах, подлинных или мнимых, свидетельство не преимуществ коммунистического строя, а силу этого "нового" человека, который должен стать опорой грядущей "социальной монархии".

Взгляды младороссов эволюционировали в сторону все большей увлечённости процессами,  происходившими в СССР. Так, на конференции "К молодой России или к советской Европе", состоявшейся в мае 1931 г.,  младороссы,  в  частности  А.Л.Казем-Бек,  М.В.Штенгер и А.К.Ляпунов говорили о пятилетке, как о плане, влекущем увеличение уровня производства для создания базы дальнейшей коммунистической экспансии, но за счёт снижения жизненного уровня.  В августе 1931 г., однако, К.Е. Вильчковский в №11  "Младоросса" публикует статью "строительство душит коммунизм", где о советском строительстве уже говорится положительно.

Своё развитие младоросская идеология получила наибольшее развитие в центральном органе Союза "Младоросской Искре", первый номер которой вышел 1 августа 1931 г. Единомыслие младороссов и главы династии с самого начала нарочито подчеркивалось. В №1 приводятся слова Кирилла Владимировича, произнесенные во время  всеподданнейшего  доклада  Главного Совета Союза Младороссов 13 июля 1931 г.: "Я неоднократно подтверждал, что вера моя в русский народ  непоколебима.  Я всегда был убежден, что коммунизм изживет себя, и на его развалинах вырастут новые, живые силы народа, которые и возьмут власть в свои руки.  Это теперь и начинает сбываться.  Эти силы выведут Россию на путь возрождения и создадут ей великое будущее. Моя задача и заключается в том, чтобы помочь выявлению этих русских народных сил"[5].

В №10 "Младоросской Искры» от 15 декабря 1931 г. опубликовано "Извелечение из руководящих указаний Канцелярии его императорского величества (№ 4 от 27 августа 1931. - А.З), в котором звучит тот же мотив: "Каждый патриот должен гордиться, что русский народ, несмотря на весь ужас установившегося режима, проявляет стремление к воссозданию своей страны". "Если отрицать нарождение в России нового человека и новой жизни и считать,  что весь народ превратился  в стадо  угнетенных рабов,  безличных и неспособных на творчество, то это будет равносильно признанию гибели нашей Родины. Но к Нашему великому счастью это не так"[6]. В "Указаниях" подчеркивалось,  что "нельзя и ныне продолжать верить в то, что эмиграция вернется в Россию силою оружия и там "наведет порядок"[7].

Одобрение со стороны главы династии играло огромную роль для младороссов.  Император Кирилл неизменно отвергал все попытки  скомпрометировать в его глазах младороссов[8]. Брат императора великий князь Андрей Владимирович на первых порах помогал Союзу, а великий князь Дмитрий Павлович и князь императорской крови Дмитрий Александрович с ведома Кирилла Владимировича вступили в 1934 г. в  Младоросскую партию, причем первый принял руководство Главным Советом и Спортивным отделом М.П. Великий князь Дмитрий Павлович симпатизировал младороссам с самого начала. "Волнительно видеть тот огонь, который в вас горит, ту искру, которая собрала вас воедино, - тот порыв, который всех увлекает, ту работу, которую вы так самоотверженно ведете на благо Родины, - говорил  он  на  собрании  Парижских очагов Союза младороссов  12 мая 1931 г. - Ваше имя - "младороссы"... сколько поэзии,  сколько глубокого, волнующего душу смысла в этом слове, выражающем  вашу  веру  и  стремление к грядущей молодой России. Сколько обещаний в этом слове"[9].

В Обращении к русским людям Кирилл Владимирович утверждает: "Капитализм выродился в форму порабощения народных масс незначительным меньшинством.  Народы начинают прозревать, и разгорается борьба против поработителей"[10]. То есть Обращение составлено в духе идей фашизма, претендующего на роль третьей силы, чуждой крайностям и порокам капитализма и коммунизма.

Многие аспекты идеологии младороссов базировались на принципах, высказанных Кириллом Владимировичем ещё до его контактов с Союзом младороссов. Так, надежды на то, что сама Красная армия свергнет коммунистов, содержались еще в Манифесте 1924 г.[11]. А в обращении 1 января 1925 г.  Кирилл Владимирович заявил: "Я ни в коем случае не могу стать на точку зрения тех вождей, которые сочли бы возможным поддаться искушению воевать со своими соотечественниками, опираясь  на  иностранные штыки,  как бы еще не заблуждались в данное время русские народные массы.  Под лозунгом борьбы с большевиками, вожди эти принесут нашему Отечеству порабощение его самобытности, расхищение его природных богатств, и может быть, и отторжение ещё новых областей и оттеснение от выходов к морям"[12].

Всё это было одним из главных составляющих младоросской  идеологии,  которая  сама сформировалась позже издания цитированных обращений. Поэтому соответствуют действительности  слова памятки "Что каждый должен знать о Союзе Младороссов" о том, что "Государь Император Кирилл Владимирович определил основные пути будущей Монархии, разработка которых является предметом программы Союза Младороссов"[13]. Подвести итог этому обзору отношений младороссов с главой дома Романовых можно словами великого князя Дмитрия Паловича: "Династия связывает вас непосредственно с традицией прошлого, давая младоросскому движению право на наследие российской исторической традиции".

С начала 1930-х годов начинается стремительный взлет Союза Младороссов,  достигший своего пика к 1935 г.  Лозунг  "Лицом  к России" неудержимо привлекал в ряды младороссов эмигрантскую молодежь, активную, энергичную, готовую к жертвенной работе. Но, в отличие, например, от Национально-трудового союза нового поколения, младороссы видели эту активность не в террористической деятельности, а в подготовке кадров для переустройства России в рамках национальной революции под скипетром  легитимного монарха. И советская действительность в их сознании оказывалась окруженной романтическим ореолом, т.к. они понимали, что донести свои идеи до советского народа смогут лишь говоря на его языке. "Наши идеи перевести на язык, которым изъясняется новый человек в России"[14]. Этот язык, заимствованный из тщательно изучаемых младороссами советских газет, использовался и в программных документах,  и  в делопроизводстве, и в газетных статьях.      

Листая подшивку "Младоросской Искры", можно чётко увидеть, как формировалась идеологическая база младоросского учения. В  №2 провозглашая лозунг "К Социальной Монархии" со следующими тезисами: "Принцип не умирает - умирает форма.  Революция есть смерть старого типа Монархии и рождение Монархии нового типа"[15]. В №3 заявлялось "Пролетариат будет опорой Монархии", ибо к 1930 г. Русская нация фактически стала нацией пролетарской"[16]. В №6 напечатано воззвание "Русский Царь освободит трудящихся от ига красных и золотых паразитов"[17], а в №7 уже обращаются к "завтрашним соратникам" - "первым читателям " Младоросской Искры" на Русской земле"[18].  К этому времени младороссы полагали, что их идеи уже начали доходить до советских граждан.  Вероятнее всего, это была абсолютная иллюзия, если, конечно, не считать работников специального отдела ГПУ.

В декабре 1931 (вероятно 17-ХII) А.Л.Казем-Бек выступил с обширным программным докладом "Генеральная линия Союза Младороссов"[19].  На  собрании,  где  он был оглашен,  присутствовали представители всех течений - от Н.Е. Маркова-II  и  П.Н. Крупенского до эсеров и кадетов. В докладе объявлялось категорическое неприятие "непредрешенчества". Русская национальная революция должна идти "по пути  наименьшего сопротивления и наибольшей целесообразности". Рассуждая о "воле или судьбе", А.Л.Казем-Бек утверждал, что "в каждый данный момент исторических возможностей несколько". В том, что произошло и происходит в России, есть и судьба, и результат воли. "Значение сознательной воли и заключается в выборе одной из исторических возможностей".

Революционность духа эпохи привела старое государство к неизбежному крушению. На его развалинах возникли "временные системы".  Параллельно с этим выработался "новый тип" человека - "человека социальной эпохи".  Большую роль А. Казем-Бек отводил пролетариату. "В связи пролетариата с коммунизмом заключается  вся сила нынешней власти в Советском Союзе".  Но коммунизм - нежизненная сила,  и лишь мешает народному строительству, "тормозит общую эволюцию страны". Он сам из экономической доктрины переродился в "религиозное учение", стал консервативен, что противоречит "прогрессивности нового человека". То, что режим еще пользуется поддержкой, есть лишь трагическое временное недоразумение, и "вся пропаганда сознательных борцов за национальную революцию должна быть направлена на разрушение именно этой  противоестественной и временной связи между задачами коммунистической доктрины и реальной России".  Эмиграция должна понять,  что она есть лишь "вспомогательная сила", а решаться всё будет "там". В решительный момент Национальной Революции,  эмиграция должна будет дать России не только чеканные идеи и точные лозунги, но и обученных, отчётливых людей".  Враждебность к  "советскому"  недопустима  - "ров  между  русскими людьми должен быть засыпан".  Подводя итог всему сказанному,  Казем-Бек утверждал,  что младоросская  генеральная линия - единственно возможная в условиях эмиграции, чем, безусловно, вызвал гнев всех прочих организаций.  Нападки на младороссов ужесточились. Появилась и информация о первой реакции на младоросское движение в СССР. "В России младороссов пытаются изобразить зловещими "зубрами, несущими расправу и реставрацию. За рубежом младороссов пытаются изобразить пособниками и чуть ли не наймитами коммунистов. Кому нужно скомпрометировать младороссов по обе стороны рубежа? Ответ ясен: это нужно тем, кому младороссы могут быть опасны.  Это нужно коммунистической власти" - писала "Младороссккая Искра". – «Мы располагаем множеством данных, свидетельствующих  о намерении коммунистических агентов за рубежом покончить с младоросским движением"[20].    

Наряду с различными публичными акциями,  младороссы продолжали свои теоретические разработки.  3 октября 1932 г. в Париже на общем собрании парижских очагов СМ в присутствии Казем-Бека и членов Руководящего Центра с докладом "Наши Ставки"[21]  выступил К.С. Елита-Вильчковский.  В выступлении звучат те же мысли, что и в дакладе Казем-Бека: "В России нет еще ничего постоянного и окончательного.  Определенны сейчас только  тенденции  процессов".  "Общая тенденция эволюции - в сторону мирного труда и национального сознания. В одной этой эволюции лежит опыт анархии и опыт  импортированного  социализма.  Под  знаком  этих тенденций должна пройти национальная революция". Интересные мысли К.С.Елита-Вильчковский  высказывает  по  поводу  пятилетки  и явления " ударничества".  Оно,  по его мнению, явление само по себе ненормальное и вредное с точки зрения экономики.  Но "психологически ударничество в России -  положительный  симптом",  "ударничество экономически  вредно,  но ударник - ценный работник". 

К.С. Елита-Вильчковский находит,  что в самой ВКП(б) зреют национальные силы.     Где же в первую очередь видел эти национальные силы  К.С. Елита-Вильчковский ? Дадим ему слово: "...Одна спокойная и самоуверенная сила - Реввоенсовет.  За ним армия.  Армия - единственный аппарат, построенный на естественных здоровых основаниях, - единственный  аппарат,  где  есть гармония между  массой  и  вождем".  "Молодая  сила комсомола не столько поддерживает власть,  сколько давит на  неё.  Она  несет свой стиль - крестьянский,  собственнический, с романтикой и духовными запросами".

Итак, армия и комсомол.  Но есть,  оказывается, еще и народившиеся новые слои нации. Пятилетка, якобы вызвала процессы нарождения этих слоев.  "Упомяну о двух - говорит Елита-Вильчковский  - 1) о процессе "крестьянизации",  т.е.  прилива крестьян в города, вследствие нужды в рабочих руках. 2) О процессе образования слоя мелких капиталистов - держателей государственных займов и сберегательных книжек".  "Они не коммунистические, но советские, - члены того переходного мира, который уже не коммунистичен, и еще не национален". Мы не можем не заметить, что в ряде моментов  здесь К.С. Елита-Вильчковский рисует картину "с точностью наоборот". В его выступлении выдавание желаемого за  действительное достигает максимальных размеров.  В самом деле, не "крестьянизация", а раскрестьянивание происходило в Советском Союзе, и никаких "мелких капиталистов" не было и в помине.

Подводя черту под своими размышлениями, Елита-Вильчковский говорит, на кого собирались "ставить" младороссы в СССР: "Мы приветствуем:

-   тех вождей, которые от коммунизма переходят к национализму;
            -   тех, кто стремится найти новые пути - ударников и энтузиастов;
            -    нового интеллигента и спецов;
            -    верующих;
            -    молодежь;
            -   кулака и колхозника ( !? -А.З)
            -   красноармейца-националиста и рабочего труженника".

"Эти силы будут объединены в день Национальной Революции.  Их сотрудничество - наша программа".[22]

Выступление К.С. Елиты-Вильчковского,  при всех его  необоснованных моментах,  даёт чёткое представление о взглядах младороссов. К этому же периоду относится и начало декларирования родства идеологии младороссов и итальянских фашистов.  В "Младоросской Искре" начинают публиковать переводы статей Б.Муссолини и других лидеров фашистской Италии, а так же статьи самих младороссов с обоснованием фашизма.  Как уже говорилось, в итальянском фашистском движении, не порвавшем с традицией, (прежде всего с монархией) младороссы черпали источник вдохновения и надежд.

А.Л. Казем-Бек, выступая на собрании Парижских Очагов 3 октября, в докладе "Монархия" дал ряд четких формул понимания младороссами  будущего  государственного  строя России: "Государство должно быть исключительно мощным, исключительно организованным, предельно простым,  т.е. органическим, безупречно беспристрастным, надгрупповым, надпартийным, надклассовым, надсословным, а в России даже - наднациональным". "Роль Монарха полностью выражается в нескольких словах: множественность, преломляясь в личности,  создает единство". Этими постулатами определяется отношение младороссов к потенциальному диктатору, призванному  свергнуть коммунизм: "Младороссы поддержат всякого правителя, который возглавит новый этап государственного возрождения,  но они поддержат его постольку,  поскольку его водительство будет приближать Россию к логичекскому и естественному завершению революционого  процесса,  т.е.  к возглавлению нации природным Царем". Таким образом,  младороссы ожидали появления "российского дуче", которого они готовы были поддержать.

Если итальянская модель фашизма была для младороссов привлекательна, то германский национал-социализм вызывал нарастающую тревогу. В 1933 г. нацисты пришли к власти в Германии.  Подводя итог ушедшему году, "Младоросская Искра" называла его "переломным" и предостерегала:  "Германская революция превращается в угрозу для  России" [23].  В  ближайшее время России предстоит не только "освободиться изнутри", но и "защититься вовне"[24]. Антигерманский пафос сохранялся у младороссов с самого начала до самого конца. И хотя А.Л. Казем-Бек в конце сентября 1933 г. и принял участие  во  встрече в Берлине с князем П. Бермондт-Аваловым, возглавлявшим прогермански ориентированный Российский Обще-Национальный Союз  и  лидером  Всероссийской Фашистской Организации А. Вонсяцким, сами итоги (вернее их отсутствие) этой встречи говорят о позиции младоросов.

К 1934 г. Младоросская партия приобрела более или менее законченный вид,  как  в организационном,  так и в идеологическим плане.     Именно  в 1934 г.  были опубликованы "Младоросские установки"[25]; "Тезисы Младоросских доктрин" (национальной и "доктрины Российской Союзной Империи") [26] и "Что каждый должен знать о Союзе Младороссов"[27].

Получила оформление и внешняя символическая сторона Союза Младороссов.  Формой и отличительным знаком младороссов были синие рубашки. Казем-Бека они приветствовали возгласом "Глава!" К началу 1934 г. была принята и эмблема - серебряная Держава на синем фоне, которая изображалась "на всех знаменах, отличиях и печатях Союза Младороссов"[28]. Кроме того, существовала особая награда в виде нагрудных знаков,  где на черно-золото-белом фоне помещалось изображение Романовского герба - грифона.

1935 год стал для младороссов вершиной их развития. 12 июня на собрании в Париже А. Казем-Бек провозгласил создание Младороссккой Партии, претендующей на  роль "второй советской партии", призванной совершить наконец национальную революцию.  На том же собрании была оглашена Программа этой  партии.  "Программа  - максимум" заключалась в "Социальной Монархии", а "Программа - минимум" являла условия сотрудничества с властью - прекращение религиозных гонений, признание доминирующей роли Русской национальности и отказ от лозунга "классовой борьбы"[29].

Совещательным органом при Главе Партии стал Главный Совет. Его возглавил вступивший в Партию в 1935 г.  великий князь Дмитрий Павлович.  Тогда  же  в  Партию  вошел и князь императорской крови Дмитрий Александрович. Это было огромным плюсом для престижа  Младоросской Партии.

Тяжелым ударом стала для младороссов кончина императрицы Виктории Федоровны 3 марта 1936 г. Виктория Федоровна чрезвычайно высоко ценила младоросское движение, защищала его, а младороссы в свою очередь, были ей особенно преданы.  В своем Обращении к младороссам по  поводу кончины императрицы А. Казем-Бек говорил о её смерти, как об "исключительно тяжелом моменте"[30].

Со смертью 12 октября 1938 г. императора Кирилла Владимировича связь Партии Младороссов с династией прервалась окончательно. Новый  глава дома Романовых великий князь Владимир Кириллович был настроен значительно более консервативно. 

А.Л. Казем-Бек был арестован "на рассвете 3 июня 1940 года,  менее, чем за две недели до капитуляции французской армии"[31].  Всего же за весну 1940 г. было заключено в концлагеря свыше 30 лидеров младороссов. Они находились под угрозой выдачи Германии, но все же были освобождены из лагеря Вернет при участии некоторых депутатов и адвокатов, и в т.ч. премьер-министра правительства Виши П. Лаваля. (А. Казем-Бек  был знаком и с ним, и с маршалом Петэном). Начались хлопоты по выезду в США, при содействии американских младороссов. Помощь оказала английское и швейцарское посольства (а португальское посольство,  напротив,  отказало в визах). После  нападения Германии на СССР Казем-Бек с семьей был  вновь арестован, но поскольку американские визы у них оказались на руках за несколько недель до этого, их всё-таки выпустили, под условием немедленного выезда в США.  

В начале февраля 1942 г. А.Л. Казем-Бек официально объявил о полном роспуске Младороссккой Партии на совещании в Детройте: "дабы  дать  полную возможность каждому из её членов проявить по крайнему разумению свой патриотический долг в отношении воюющего Отечества нашего"[32]. Сотни младроссов вступили в движения Сопротивления.

После окончания войны и победы Советского Союза младороссы, естественно,  оказались в числе первых, кто поверил в национальное преображение власти в России и вернулся на Родину. Из наиболее  видных  деятелей Младоросской Партии,  вернувшихся в первые послевоенные годы, можно назвать шурина А.Л. Казем-Бека - князя М.Н. Чавчавадзе  с семьей,  графа И.И. Толстого и его сына графа Н.И. Толстого (последний - академик), священника Бориса Старка, М. Штейнгера, К.А. Шевича (в монашестве о. Сергия), ну  и конечно самого А.Л. Казем-Бека.  Все они оказались под  жестким надзором, а некоторые подверглись репрессиям.

     На судьбе  А.Л.Казем-Бека  необходимо  остановиться  особо. После войны он преподавал русскую литературу  в  Коннектикутском колледже.  В условиях обострения советско-американских отношений после начала "холодной войны" он испытывал неприязненное  внимание  со  стороны американских властей.  Он написал письмо на имя Г.М.Маленковва с просьбой разрешить ему вернуться на Родину. Через некоторое время генеральный секретарь постоянного представительства СССР при ООН Емельянов передал положительный ответ. Однако американские власти чинили Казем-Беку препятствия, в результате чего он сумел выехать в СССР только в 1956 г., через Швейцарию,  и без семьи.  Возможно, эта задержка спасла его. Лидера дальневосточных  фашистов  К. Родзаевского  расстреляли, несмотря на то, что и он выступал в последнее время с просоветскими заявлениями.

Вернувшись, Казем-Бек столкнулся со столь вожделенной для него и овеянной неким положительным ореолом советской действительностью. Это, безусловно,  было для него шоком, хотя до конца жизни он и оставался лояльным гражданином и никак не проявлял неприятия режима. И в СССР и в эмиграции широко известной стала публикация его  письма  в "Правде"[33],  где содержались признания в стремлении Младоросской Партии возродить буржуазный строй и её работе на иностранные разведки. Нет никакого сомнения, что письмо в "Правду" было написано самим Казем-Беком,  но, возможно, его в немалой степени "дополнили". По словам вдовы Казем-Бека  Сильвы Борисовны (его второй супруги, с которой он заключил брак в СССР),  Александр Львович долго не мог прийти в себя.  В самом деле, он мог признаться в чем угодно, но только не в шпионской прокапиталистической деятельности. Зная хоть немного историю младороссов, нельзя не  признать полное отсутствие логики в этих "признаниях".

А.Л. Казем-Бек стал сотрудником Отдела Внешних Церковных Сношений Московского Патриархата, где и проработал до самой смерти.

В февраля 1977 г. с Казем-Беком произошел удар. Уже во время болезни его кабинет в Патриархии был опечатан сотрудниками КГБ. 16  февраля 1977 г.  бывший глава Младоросской партии скончался в своей московской квартире.

Считается, что младоросской движение потерпело полный крах и бесследно исчезло после войны. В этом усматривают и одно из доказательств провокационной роли младороссов - мог,  как только они перестали  быть  нужны "ГПУ",  то полностью "испарились" из жизни эмиграции.  На деле положение было иным. 

Анализируя причины краха Младоросской Партии, конституционный монархист Е.А. Ефимовский полагал,  что "политического значения капитуляция Казем-Бека не имеет никакого: все младоросское движения закончилось уже больше десятка лет тому назад;  похоронному протоколу не хватало подлежащей печати. Теперь она приложена самим инициатором попытки соединения монархической идеологии с фашистской практикой.  Как известно  посвященным, попытка выдумать российского Гитлера или Муссолини натолкнулась на сопротивление нынешнего молодого Главы Династии (великого князя Владимира Кирилловича - А.З). Избалованный эмигрантскими успехами А.Л. Казем-Бек не захотел, вместо опеки над Государем, ограничиться ролью верноподданного советника. Результат оказался неожиданным: монархические движение выросло, а младоросское обратилось в нулевую величину. Ни Казем-Бек, ни его свита не сумели понять,  что не они создали монархическое движение, а оно вынесло их на верхушку своей волны. Это была ошибка; но, как известно, в политике ошибка - хуже преступления"[34].

Младоросская партия после войны не возродилась. Но ряд бывших младороссов продолжали играть активную роль в жизни эмиграции. Из них можно упомянуть князя Сергея Сергеевича Оболенского и Николая  Владимировича  Станюковича.  Большинство бывших младороссов в послевоенный период сохраняли верность Великому Князю Владимиру Кирилловичу. Нужно, правда, отметить, что их вряд ли можно рассматривать как продолжателей младоросского движения, ибо их послевоенные взгляды основаны целиком на традиционном монархизме.

Подводя черту под историей Младоросской Партии, можно сделать ряд выводов.  Несомненно,  что эта организация представляла собой  яркое  и  неординарное явление в жизни русской эмиграции первой волны. Возникнув в 1923 г., она получила стремительное развитие, приведшее к оформлению стройной организации, вооруженной оригинальной идеологией и пользующейся популярностью. Исчезнув как политическое явление, она оставила после себя неумирающую идею органичного сочетания монархизма с насущными требованиями современности. Можно согласиться с Е. Ефимовским, утверждавшим: "вся политическая секция младороссов доказала, что легитимно-монархическая идеология в соединении с народничеством представляют в общественном восприятии огромную политическую силу"[35].